Бенеке, Фридрих Эдуард

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск


Фридрих Эдуард Бенеке (17 февраля 1798, Берлин — ок. 1 марта 1854) — немецкий философ и психолог. Опубликовал большое количество трактатов по психологии и философии.

Учился в университетах Галле и Берлина, во время войны 1815 года служил добровольцем. Первоначально изучал теологию, но позже обратился к «чистой» философии, изучая труды английских и немецких мыслителей. Свою первую научную работу, Erkenntnisslehre, Erfahrungsseelenlehre als Grundlage alles Wissens, опубликовал в 1820 году, впоследствии стал профессором. По своим философским взглядам находился в оппозиции к Гегелю и Канту, считал, что этические принципы базируются на эмпирических чувствах: эмпирическая психология, по его мнению, была основой всей философии.

В 1822 году — не без влияния Гегеля — его лекции были запрещены в Берлине, но одновременно получил приглашение преподавать в Гёттингенском университете. Бенеке работал там десять лет и затем с разрешения прусских властей вернулся в Берлин, став в 1832 году экстраординарным профессором и занимая эту должность до конца жизни. 1 марта 1854 года он внезапно исчез, а через два года его тело было найдено в канале около Шарлоттенбурга. Есть версия, что он покончил с собой в приступе депрессии, но ни точные обстоятельства смерти, ни её дата не известны.

Напишите отзыв о статье "Бенеке, Фридрих Эдуард"



Примечания

Ссылки

  • Бенеке Ф. Э. [minervium.com/pedagogy/Beneke-Rukovodstvo-k-vospitaniju-i-ucheniju.html Руководство к воспитанию и учению.] / Пер. под ред. Н. Х. Весселя. — СПб.: Тип. и лит. К. Сорванова и К°, 1871-1872.
  • [www.deutsche-biographie.de/pnd118658174.html Beneke, Friedrich Eduard]


Отрывок, характеризующий Бенеке, Фридрих Эдуард

– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.