Ферреро-Вальднер, Бенита

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Ферреро и Вальднер

Бенита Ферреро-Вальднер нем. Benita Ferrero-Waldner<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Европейский комиссар по торговле и Европейской политики соседства
1 декабря 2009 — 9 февраля 2010
Президент:	Жозе Мануэл Дуран Баррозу
Предшественник:	Кэтрин Эштон (торговля) она сама (внешние отношения и Европейская политика соседства)
Преемник:	Карел де Гюхт (торговля) Штефан Фюле (расширение и Европейская политика соседства}
Европейский комиссар по внешним связям и Европейской политике соседства
22 октября 2004 — 1 декабря 2009
Президент:	Жозе Мануэл Дуран Баррозу
Предшественник:	Крис Паттен
Преемник:	Кэтрин Эштон (Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности) она сама (торговля и политика соседства)
Министр иностранных дел Австрии
4 февраля 2000 — 20 октября 2004
Предшественник:	Вольфганг Шюссель
Преемник:	Урсула Плассник
Рождение:	5 сентября 1948(1948-09-05) (75 лет) Зальцбург
Супруг:	Франсиско Ферреро Кампос
Партия:	Австрийская народная партия
Награды:

Бенита Ферреро-Вальднер (нем. Benita Ferrero-Waldner, родилась 5 сентября 1948, Зальцбург) — австрийский государственный и политический деятель, бывший комиссар ЕС по внешним связям и Европейской политике соседства.

Ранняя биография

Получила образование на юридическом факультете Зальцбургского университета, который окончила в 1970 со степенью доктора права. До 1983 работала по специальности в частном секторе. На дипломатической службе с 1984. Занимала ряд важных должностей в системе международных организаций, в частности, была шефом протокола генерального секретаря ООН Бутроса Бутрос-Гали в 1994—1995.

Политическая карьера в Австрии

Статс-секретарь австрийского правительства в 1995—2000. Министр иностранных дел Австрии в 2000—2004. Выдвигалась Австрийской народной партией в качестве кандидата на пост президента Австрии в 2004, но потерпела поражение на выборах от представителя социалистов Хайнца Фишера.

Политическая карьера в ЕС

Европейский комиссар с 2004, её портфель включал вопросы внешних сношений Евросоюза и политику добрососедства. 1 декабря 2009 года в связи с реформой руководства Европейского союза вопросы, входившие в сферу её компетенции были переданы Верховному представителю по иностранным делам и политике безопасности Европейского союза. В Европейской комиссии Бенита Ферреро-Вальднер получила должность европейского комиссара по торговле, сменив на этом посту свою преемницу в вопросах европейской внешней политики Кэтрин Эштон. Покинула Еврокомиссию после обновления её состава 9 февраля 2010 года.

Неудавшаяся карьера в ЮНЕСКО

В 2009 Бенита Ферреро-Вальднер баллотировалась на пост генерального директора ЮНЕСКО. Однако после нескольких безуспешных для неё туров голосования по выборам генерального директора 20 сентября 2009 отказалась от дальнейшей борьбы за этот пост.

Карьера в бизнесе

Бенита Ферреро-Вальднер покинула большую политику. В 2010 году она вошла в состав наблюдательного совета страховой компании Munich Re.

Личная жизнь

Замужем вторым браком за литературоведом Франсиско Ферреро Кампосом, преподающим в Венском университете. Детей у супругов нет. У Ферреро-Вальднер благодаря своей фамилии по мужу прозвище Ferrero-Küsschen (Ферреро-Поцелуй), из-за схожести фамилии с известной маркой конфет.

Ссылки

• [ec.europa.eu/commission_barroso/ferrero-waldner/index_en.htm Официальная веб-страница еврокомиссара Ферреро-Вальднер]

Отрывок, характеризующий Ферреро-Вальднер, Бенита

– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.