Бенкендорф, Александр Христофорович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Христофорович Бенкендорф
нем. Konstantin Alexander Karl Wilhelm Christoph von Benckendorff

Портрет Александра Христофоровича Бенкендорфа работы Джорджа Доу[1] Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)
Место рождения

Ревель, Российская империя

Место смерти

на борту парохода «Геркулес» на пути из Германии в Россию

Принадлежность

Российская империя Российская империя

Звание

генерал-адъютант

Сражения/войны

Гросберен, Денневиц, Лейпциг

Награды и премии

Граф (c 1832) Алекса́ндр Христофо́рович Бенкендо́рф (23 июня [4 июля1782 — 23 сентября [5 октября1844) — русский государственный деятель, военачальник, генерал от кавалерии; шеф жандармов и одновременно Главный начальник III отделения Собственной Е. И. В. канцелярии (18261844). Брат Константина Бенкендорфа и Доротеи Ливен. Происходил из старинного дворянского рода Бенкендорфов.





Ранние годы

Александр Бенкендорф родился 23 июня (4 июля) 1782 года[2] (по другим данным — 1781) в семье премьер-майора Христофора Ивановича Бенкендорфа и Анны Юлианы, урождённой баронессы Шиллинг фон Канштадт.

Воспитывался в престижном пансионе аббата Николя. В 1798 году был произведён в прапорщики лейб-гвардии Семёновского полка с назначением флигель-адъютантом к императору Павлу I.

В 1802 году по приказу Александра I отправился в секретную экспедицию, возглавляемую Спренгтпортеном, которая должна была «объехать с целью военно-стратегического осмотра Азиатскую и Европейскую Россию».

В войне 1805—1806 гг. состоял при дежурном генерале графе Толстом и участвовал во многих сражениях[3]. В 1807—1808 гг. состоял при русском посольстве в Париже.

В 1809 году отправился охотником (добровольцем) в армию, действовавшую против турок, и часто находился в авангарде или командовал отдельными отрядами; за выдающиеся отличия в сражении под Рущуком 20 июня 1811 был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени.

Отечественная война и Заграничная кампания

Во время Отечественной войны 1812 года Бенкендорф сначала был флигель-адъютантом при императоре Александре I и осуществлял связь главного командования с армией Багратиона, затем командовал авангардом летучего (армейского партизанского) отряда генерала Винцингероде; 27 июля произвёл атаку в деле при Велиже, а по уходе Наполеона из Москвы и занятии её русскими войсками был назначен комендантом столицы. При преследовании неприятеля он находился под командованием генерал-лейтенанта Кутузова (не путать с фельдмаршалом Кутузовым), заместившего попавшего в плен к французам Винцингероде, был в разных делах и взял в плен трёх генералов и более 6000 нижних чинов.

В кампанию 1813 года Бенкендорф начальствовал летучим отрядом, нанёс поражение французам при Темпельберге (за что получил орден Святого Георгия 3-й ст.), принудил неприятеля сдать город Фюрстенвальд и вместе с отрядом Чернышёва и Теттенборна занял Берлин. Переправясь через Эльбу, Бенкендорф взял г. Ворбен, и, состоя под начальством генерала Дорнберга, способствовал поражению дивизии Морана в Люнебурге.

Затем, состоя с своим отрядом в Северной армии, участвовал в сражениях при Грос-Верене и при Денневице. Поступив под начальство графа Воронцова, он 3 дня сряду с одним своим отрядом прикрывал движение армии к Дессау и Рослау и награждён был за это золотою саблею, украшенною алмазами. В битве под Лейпцигом Бенкендорф командовал левым крылом кавалерии генерала Винцингероде, а при движении этого генерала на Кассель был начальником его авангарда.

Затем с отдельным отрядом был отправлен в Голландию и очистил её от неприятеля. Сменённый там прусскими и английскими войсками, Бенкендорф двинулся в Бельгию, взял города Лувен и Мехелен и отбил у французов 24 орудия и 600 пленных англичан.

В кампанию 1814 года Бенкендорф особенно отличился в деле под Люттихом; в сражении под Краоном командовал всею конницею гр. Воронцова, а потом прикрывал движение Силезской армии к Лаону; при Сен-Дизье начальствовал сперва левым крылом, а потом арьергардом.

Третье отделение

12 апреля 1826 года Бенкендорфом была подана записка Его Императорскому Величеству, содержавшая проект учреждения высшей полиции под начальством особого министра и инспектора корпуса жандармов[4]. Император Николай I, весьма расположенный к Бенкендорфу после его активного участия в следствии по делу декабристов, назначил его 25 июня 1826 года шефом жандармов, а 3 июля 1826 года — главным начальником III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и командующим Главной Его Императорского Величества квартирой.

О деятельности Бенкендорфа на этих постах отчасти свидетельствуют, например, такие цитаты:

  • из письма Бенкендорфа: «Чиновники — это сословие, пожалуй, является наиболее развращенным. Среди них редко встречаются порядочные люди. Хищения, подлоги, превратное толкование законов — вот их ремесло. К несчастью, они-то и правят и не только отдельные, наиболее крупные из них, но в сущности все, так как им известны все тонкости бюрократической системы. Они боятся ведения правосудия, точных законов и искоренения хищений; они ненавидят всех, кто преследует взяточничество, и бегут их, как сова солнца».
  • сам Бенкендорф, Дельвигу: «Законы пишутся для подчиненных, а не для начальства, и вы не имеете права в объяснениях со мною на них ссылаться или ими оправдываться».[5]
  • Герцен о Бенкендорфе: «…начальник этой страшной полиции, стоящей вне закона и над законом, имевшей право вмешиваться во все».[6]
  • из вышеупомянутой записки Бенкендорфа Николаю I: «Вскрытие корреспонденции составляет одно из средств тайной полиции и при том самое лучшее».
  • якобы при учреждении III отделения на вопрос А. Х. Бенкендорфа об инструкциях, Николай I вручил платок и сказал: «Вот тебе все инструкции. Чем более отрешь слез этим платком, тем вернее будешь служить моим целям!»[7]
  • царь поручил Бенкендорфу надзор за А. С. Пушкиным. По словам Н. Я. Эйдельмана, «Бенкендорф искренне не понимал, что нужно этому Пушкину, но четко и ясно понимал, что нужно ему, генералу, и высшей власти. Поэтому, когда Пушкин отклонялся от правильного пути к добру, генерал писал ему вежливые письма, после которых не хотелось жить и дышать».

В 1828 году, при отъезде государя к действующей армии для военных действий против Османской империи, Бенкендорф сопровождал его; был при осаде Браилова, переправе русской армии через Дунай, покорении Исакчи, в сражении при Шумле и при осаде Варны; 21 апреля 1829 года он произведён в генералы от кавалерии.

Именным Высочайшим указом, от 15 ноября 1832 года, шеф жандармов, генерал-адъютант, генерал от кавалерии Александр Христофорович Бенкендорф возведён, с нисходящим его потомством, в графское Российской империи достоинство.

Другое

  • В 1824 году когда было в Санкт-Петербурге наводнение, он стоял на балконе с государем императором Александром I. Сбросил с себя плащ, доплыл до лодки и спасал весь день народ вместе с военным губернатором Санкт-Петербурга М. А. Милорадовичем.
  • Бенкендорф участвовал в ряде финансовых предприятий. Так, например, А. Х. Бенкендорф числился среди учредителей общества «для заведения двойных пароходов» (1836); его доля должна была составлять 1/6 от первоначального выпуска акций, или 100 000 рублей серебром по номиналу[8]. Согласно некоторым данным, лоббировал интересы одной из крупнейших страховых компаний в России середины 19 века — «Второго Российского от огня общества»[9].
  • Бенкендорф владел поместьем Кейла-Йоа (ныне — в Эстонии), главный дом которого сохранился до наших дней, недавно отреставрирован.
  • Бенкендорф был автором весьма содержательных мемуаров о своей жизни и государственной службе (Бенкендорф А. Х. Воспоминания 1802—1837. М. 2012; фрагменты мемуаров об участии в наполеоновских войнах переизданы ранее: Записки Бенкендорфа. — М.: Языки славянской культуры, 2001; оба издания доступны в интернете).
  • Входил в специальный Комитет С.-Петербурго-Московской железной дороги, учреждённый для строительства Николаевской железной дороги вместе с другими официальными представителями власти. Дорога была сооружена в 1842-1851 годах между Санкт-Петербургом и Москвой.

  • В 1840 году Бенкендорф был назначен к присутствованию в комитетах о дворовых людях и по преобразованию еврейского быта; в последнем он благожелательно относился к евреям.
  • Умер на пароходе «Геркулес», возвращаясь из Карлсбада в Россию.

Семья

Был женат с 1817 года на сестре санкт-петербургского коменданта Г. А. Захаржевского Елизавете Андреевне Бибиковой (11.09.1788—07.12.1857), вдове подполковника Павла Гавриловича Бибикова (1784—1812), погибшего в бою под Вильно. Овдовев, проживала с двумя дочерьми в Харьковской губернии у своей тетки Дуниной, где познакомилась с Бенкендорфом. Позднее статс-дама и кавалерственная дама ордена Св. Екатерины. В браке имели трёх дочерей:

В семье А. Х. Бенкендорфа воспитывались две его падчерицы Бибиковы:

  • Екатерина Павловна (1810—1900), кавалерственная дама ордена Св. Екатерины, была замужем за бароном Ф. П. Оффенбергом.
  • Елена Павловна (1812—1888), одна из первых светских красавиц, фрейлина, статс-дама и обер-гофмейстерина. С 1831 года замужем за князем Э. А. Белосельским-Белозерским. Овдовев, в 1847 году вышла второй раз замуж за археолога и нумизмата князя В. В. Кочубея (1811—1850).

Послужной список

  • 1798 год — вступил в службу унтер-офицером в л.-гв. Семёновский полк.
  • 31 декабря 1798 года — пожалован прапорщиком, в 15 лет, с назначением флигель-адъютантом к Его Императорскому Величеству.
  • 7 октября 1799 года — подпоручиком.
  • 22 ноября 1800 года — поручиком.
  • 29 марта 1806 года — штабс-капитаном.
  • 13 февраля 1807 года — за отличие в сражении капитаном.
  • 2 марта 1807 года — полковником, в том же полку и звании.
  • 27 июля 1812 года — за отличие генерал-майором.
  • 29 августа 1814 года — назначен командиром 2-й бригады 1-й уланской дивизии.
  • 9 апреля 1816 года — начальником 1-й уланской дивизии.
  • 18 марта 1819 года — начальником штаба гвардейского корпуса.
  • 20 сентября 1821 года — генерал-лейтенантом в той же должности.
  • 1 декабря 1821 года — начальником 1-й кирасирской дивизии.
  • 10 ноября 1824 года — временным военным губернатором Васильевского острова.
  • 25 июня 1826 года — шефом жандармов.
  • 3 июля 1826 года — командующим Императорской главной квартирой и главным начальником III Отделения Собственной Его Императорской Величества канцелярии.
  • 6 декабря 1826 года — назначен сенатором, с оставлением в прежней должности.
  • 21 апреля 1829 года — генералом от кавалерии.
  • 8 февраля 1831 года — членом Государственного совета и Комитета министров, с оставлением в прежней должности и звании.
  • 7 января 1837 года — членом Сибирского комитета.
  • 1839 год — почётным членом и попечителем Демидовского дома призрения трудящихся.
  • 1841 год — председателем Комитета попечительного о тюрьмах общества.
  • 6 февраля 1842 года — председателем Строительной комиссии об устройстве С.-Петербурго-Московской железной дороги.
  • 30 августа 1842 года — членом по делам Комитета Закавказского края.
  • 17 сентября 1844 года — высочайшим приказом исключён из списков умершим.

В походах был:

  • 1804 год — Грузи, под начальством генерала Цицианова, при взятии форштадта кр Ганжи, за что награждён, 1 января, орденом Св. Анны 4 ст;
  • 1807 год — 26 и 27 января, участвовал в сражении при Прейсиш-Эйлау, за что награждён орденом Св. Анны 2 ст. и чином капитана;
  • 1811 год — 22 июля, под кр. Рущуком, при нападении неприятеля на тыл, командуя Чугуевским уланским полком, опрокинул сильные турецкие толпы и истребил значительное число лучших наездников, за что награждён орденом С. Георгия 4 ст.;
  • 1812 год — в атаках при г. Велиже, 27 июля, командовал авангардом, под начальством генерала Винцингероде, за что произведён в генерал-майоры, после того послан был, с 80 казаками, для открытия соединения большой армии с корпусом графа Витгенштейна и взял в плен до 500 человек; в Рузе, с двумя казачьими полками, опрокинул неприятельские передовые посты; от Рузы до Москвы, отходя от 4го неприятельского корпуса, командовал арьергардом в отряде генерала Винцингероде; от Звенигорода пошёл в Волоколамск, для нападения на неприятеля, и захватил более 8000 в плен, а по занятии Москвы, назначен в ней комендантом; здесь взято им более 3000 пленных и до 30 пушек. При преследовании неприятеля разными отрядами до р. Неман, под командой Кутузова, взято им в плен 3 генерала и более 6000 человек разных чинов; затем находился в разных делах около Тильзита, против маршала Макдональда;
  • 1813 год — командуя особым отрядом, между Берлином и Франкфуртом-на-Одере, разбил при Темпельберге неприятельский конно-егерский полк, взяв в плен 48 офицеров и 750 рядовых, за что награждён орденом Св. Георгия 3 с.; потом принудил три батальона французской гвардии по капитуляции уступить г. Форштенвальд и занял, вместе с отрядами генералов Чернышова и Тотенборна, г. Берлин; под Дрезденом сражался с корпусом маршала Даву, заем отступил в г. Габельсберг и, переправившись через р. Эльбу, взял неприятельский пост из 150 человек. После того, через 2 дня, имел дело с отрядом, высланным из Магдебурга; потом, под начальством генерала Дернберга, вместе с генералом Чернышовым, способствовал занятию г. Люнебурга, где взял в плен 12 орудий, 2 знамени, командующего генерала и 3500 человек, за что награждён орденом Св. Анны 1 ст.; после сражения при Гросс-Берене, 11 августа, преследуя неприятеля до г. Ютербока, взял в плен более 2000 человек и, по вытеснении неприятеля из г. Ютербока, взял в плен ещё до 300 человек; в Морцане, под командой графа Воронцова, содержал аванпосты и имел разные стычки; за эти да награждён золотой шпагой, с надписью «за храбрость» и алмазами; затем преследовал неприятельский арьергард, при следовании его к Денневицу. В Ахене строил мост через р. Эльбу и занял город Кетен, где взято в плен 250 кавалеристов; под Лейпцигом, во время сражения, командовал левым крылом кавалерии корпуса генерала Винцингероде, за что получил высочайшее благоволение, а по дороге от г. Касселя — авангардом того же корпуса; при следовании от этого города получил в команду отдельный отряд, состоявший из авангарда, с присоединением к нему Тульского пехотного, 2-го Егерского и 5 казачьих полков; к этому отряду присоединились три казачьих полка полковника Нарышкина и 5 из отряда генерала Чернышова, под командой полковника Балабина; из г. Утрехта, вытеснил неприятеля и занял г. Амстердам, затем занял г. Роттердам, кр. Гертрюденберг принудил сдаться на капитуляцию, кр. Бреду занял и захватил пленными 600 человек; крепость и гавань Вильгельмштадт ему сдались, при чём тут найдено 100 орудий и 52 канонерские шлюпки. Ворвашись в города Лювен и Малин передовые его войска отбили у неприятеля 24 орудия и более 600 английских пленных Птом вся Голландия занята была прусскими и английскими войсками, и его отряд соединился в Дюссельдорфе с корпусом генерала Винцингероде; за всё это награждён орденом Св. Владимира 2 ст., шведским орденом Меча, большого креста, и прусским орденом «За заслуги»;
  • 1814 год — по переправе через р. Рейн, был послан с отрядом в г. Эпернэ, откуда вытеснил неприятеля взял в плен до 400 человек; в первый день сражения под г. Лаоном был отряжен с кавалерией для подкрепления левого фланга прусской армии; находился при занятии корпусом генерала Винцинггероде г. Реймса; в сражении под г. Сен-Дизье командовал сначала левым флангом, а потом арьергардом, за что награждён алмазными знаками к ордену Св. Анны 1 ст.; в том 1814 году, награждён прусским орденом Красного Орла 1 ст., нидерландской золотой шпагой, с надписью «Амстердам и Бреда», и от великобританского регента золотой саблей, с надписью «За подвиги в 1813 году»;
  • 1824 год — за усердие во время наводнения 7 ноября в С.-Петербурге награждён табакеркой с портретом императора Александра I;
  • 1825 год — 14 декабря, при возмущении в С.-Петербурге, и по 16 число того же месяца командовал войсками, расположенными на Васильевском острое; 25 декабря, за исправление должности временного военного губернатора Васильевского острова, награждён орденом Св. Александра Невского;
  • 1826 год — получил табакерку с портретом императора Николая I;
  • 1827 год — 2 октября, награждён бриллиантовыми знаками к ордену Св. Александра Невского;
  • 1828 год — участвовал в Турецкой войне, при чём, 21 июля, сопровождал Его Величество в Шумлы к Варне, оттуда Чёрным морем до г. Одессы; с 27 того же месяц, был при осаде кр. Варны, до взятия её; за кампанию 1828 года награждён орденом Св. Владимира 1 ст.;
  • 1832 год — 10 ноября, за отличные заслуги государю и отечеству, возведён в графское Российской империи достоинство;
  • 1841 год — награждён алмазными знаками к ордену Св. Андрея Первозванного.

Воинские чины и звания

  • В службу вступил унтер-офицером в л.-гв. Семёновский полк (1798)
  • Прапорщиком (31.12.1798)
  • Флигель-адъютантом к Его Императорскому Величеству (31.12.1798)
  • Подпоручиком (07.10.1799)
  • Поручиком (22.11.1800)
  • Штабс-капитаном (29.03.1806)
  • Капитаном (13.02.1807), за отличие в сражении
  • Полковником (02.03.1807)
  • Генерал-майором (27.07.1812), за отличие
  • Генерал-адъютантом к Его Императорскому Величеству (22.07.1819)
  • Генерал-лейтенантом (20.09.1821)
  • Генералом от кавалерии (21.04.1829)

Награды

Российские:

Иностранные:

Адреса в Санкт-Петербурге

1838—1844 годы — набережная реки Фонтанки, 16 (служебный); дом Аша на Малой Морской, 18 (домашний).

Напишите отзыв о статье "Бенкендорф, Александр Христофорович"

Примечания

  1. Государственный Эрмитаж. Западноевропейская живопись. Каталог / под ред. В. Ф. Левинсона-Лессинга; ред. А. Е. Кроль, К. М. Семенова. — 2-е издание, переработанное и дополненное. — Л.: Искусство, 1981. — Т. 2. — С. 251, кат.№ 7968. — 360 с.
  2. Олейников Д. И. Бенкендорф (серия «Жизнь замечательных людей»). М.: Молодая гвардия, 2009. — С. 389.
  3. Бенкендорф, Александр Христофорович, граф // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
  4. www.hist.msu.ru/ER/Etext/III/2.htm Проект г. А.Бенкендорфа об устройстве высшей полиции
  5. www.russika.ru/t.php?t=3026 Бенкендорф Александр Христофорович — Энциклопедический фонд
  6. best.fan-5.ru/best-9552.php Оценка деятельности и личности Бенкендорфа в историографии
  7. [web.archive.org/web/20070929150140/www.rustrana.ru/print.php?nid=11234 Шильдер Н. К. Император Николай I. Его жизнь и царствование. СПб., 1903. Т. I. С. 467]
  8. [www.finhistory.org/sobyitiya-kalendarya/obschestvo-dlya-zavedeniya-dvoynyih-parohodov-s-nbsp-ledokolno-pilnyim-mehanizmom-i-bez.html Общество для заведения двойных пароходов] с ледокольно-пильным механизмом и без него
  9. [www.finhistory.org/moskva-finansovaya/strahovyie-obschestva-dorevolyutsionnoy-rossii.html Страховые общества дореволюционной России.] Первые страховые общества в России
  10. </ol>

Киновоплощения

Литература

  • Бенкендорф, Александр Христофорович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • Кн. С. М. Волконский. Мои воспоминания. Лавры. Странствия. Родина. — Берлин, «Медный всадник»,1923; М., «Искусство», 1992, в 2 томах
  • Олейников Д. И. Бенкендорф. М., 2009 (серия «Жизнь замечательных людей»).
  • Бибиков Г. Н. А. Х. Бенкендорф и политика императора Николая I. М., «Три квадрата», 2009.
  • Колпакиди А., Север А. Спецслужбы Российской империи. — М.: Яуза Эксмо, 2010. — С. 110 - 116. — 768 с. — (Энциклопедия спецслужб). — 3000 экз. — ISBN 978-5-699-43615-6.
  • Колпакиди А., Север А. Спецназ ГРУ. — М.: Яуза, Эксмо, 2008. — С. 63-65. — 864 с. — ISBN 978-5-699-28983-7.

Ссылки

  • [militera.lib.ru/memo/russian/benkendorf_ah/ Бенкендорф Александр Христофорович. Записки]
  • [www.museum.ru/museum/1812/Persons/slovar/sl_b26.html Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг.] // Российский архив : Сб. — М., студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 315-316.
  • [memoirs.ru/files/1184Benkendorf.rar Бенкендорф А. Х. Отрывок из записок графа А.Х Бенкендорфа // Русский архив, 1865. — Изд. 2-е. — М., 1866. — Стб. 1167—1178.]
  • [www.memoirs.ru/rarhtml/ImpNik_IV90_2.htm Император Николай Павлович и граф Бенкендорф / Сообщ. П. П. Шубинским // Исторический вестник, 1890. — Т. 39. — № 2. — С. 479—481.]
  • [www.bbl-digital.de/eintrag// Бенкендорф, Александр Христофорович] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital  (нем.)

Отрывок, характеризующий Бенкендорф, Александр Христофорович



Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.


После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.