Беннигсен, Александр Левин фон
| Александр Левин фон Беннигсен нем. Alexander Levin von Bennigsen | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1848—1850 | |||
| Монарх: | Эрнст Август I | ||
| Предшественник: | de:Georg von Schele | ||
| Преемник: | de:Alexander von Münchhausen | ||
| Рождение: | 21 июля 1809 Закрет вблизи Вильнюса | ||
| Смерть: | 27 февраля 1893 (83 года) Бантельн | ||
| Род: | Беннигсены | ||
| Отец: | Беннигсен, Леонтий Леонтьевич | ||
Граф Александр Левин фон Беннигсен (1809—1893) — ганноверский государственный деятель, представитель старинного рода Беннигсенов.
Содержание
Биография
Александр Левин фон Беннигсен — сын Леонтия Беннигсена, в 1818 был привезен в Ганновер, посещал тамошний лицей.
С 1826 года изучал право в Гёттингенском университете, затем поступил на государственную службу.
В 1848 году король поручил ему составление нового министерства, в котором, кроме звания первого министра, он принял ещё портфель министра иностранных дел и королевского двора. Вместе со Штюве он был представителем умеренно-либерального направления[1].
После выхода этого министерства в отставку, Беннигсен в 1851 году был избран президентом первой палаты, членом которой состоял с 1849 года. Энергичное противодействие видам правительства имело то последствие, что ему не было дозволено участвовать в собрании государственных чинов 1857 г.; правительство отказало ему в отпуске на основании закона, который ставил уволенных с пенсией министров в служебную зависимость от короля. Однако в 1864 году Беннигсен в качестве депутата от столицы опять занял своё место во второй палате, которая снова избрала его президентом.
С 1866 года он удалился в частную жизнь.
Напишите отзыв о статье "Беннигсен, Александр Левин фон"
Литература
- Беннигсен Александр Левин, граф // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
примечания
- ↑ Штюве, Иоганн-Карл-Бертрам // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Беннигсен, Александр Левин фон
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
