Бенский, Вениамин Григорьевич
| Борис Бенский | |
 | |
| Имя при рождении: |
Вениамин Григорьевич Пешкес |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Профессия: | |
| Гражданство: | |
| Награды: |
|
Борис Бенский (настоящее имя Вениамин Григорьевич Пешкес,[1][2] 1891—1952) — советский артист и режиссёр оперетты, театральный деятель, ведущий актёр Ростовского театра музыкальной комедии, Заслуженный артист РСФСР (4.11.1942)[3].
Биография
Родился 12 февраля 1891 года в Ростове-на-Дону в бедной многодетной семье[4]. Родители — Гершко (Герш) Мордкович Пешкес и Хая-Сарра Исааковна Пешкес были расстреляны в августе 1942 года во время немецкой оккупации Ростова в Великую Отечественную войну[5].
Рано был вынужден самостоятельно зарабатывать на жизнь, одновременно работал статистом в театре и выступал в любительских спектаклях. На профессиональной сцене — с 1910 года. Играл во многих провинциальных театрах, а также в Нахичеванском театре.
После Октябрьской революции работал в театрах музыкальной комедии Киева, Ленинграда, Одессы, Баку, Саратова, Воронежа, Сталинграда. В 1932 году возвратился в родной город, где до конца жизни работал в Ростовском театре музыкальной комедии актером и режиссёром.
Среди его работ в Ростовском театре:
- капитан Зупан («Цыганский барон» И. Штрауса),
- князь Боргизэ («Терезина» И. Штрауса),
- бухгалтер Ельцов («На нашем берегу» М. Блантера),
- Акакий Плющихин («Табачный капитан» В. Щербачева).
В годы Великой Отечественной войны В. Г. Бенский стал художественным руководителем театра и под его руководством коллектив провёл множество спектаклей и концертов в частях Красной армии и госпиталях.
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[www.rostovopera.ru/assets/images/IMG-20160629-WA0001.jpg Надгробный памятник] |
Умер в апреле 1952 года в Ростове-на-Дону, похоронен на городском Братском кладбище.
В июле 2016 года на доме, где жил артист, установлена памятная доска.[6]
Жена — актриса Ростовского театра музыкальной комедии Дина Черновская (1893—1954)[7].
Напишите отзыв о статье "Бенский, Вениамин Григорьевич"
Примечания
- ↑ Сценический псевдоним Бенский — от личного имени Беня (Вениамин).
- ↑ [www.svoboda.org/content/transcript/24199780.html Из почты Молотова (Письмо Б. Г. Пешкеса-Бенского, 1940)]
- ↑ [www.rostovopera.ru/index.php?id=3289 Реконструирован памятник Борису Бенскому]
- ↑ [www.e-reading.club/bookreader.php/136075/Gontmaher_-_Evrei_na_Donskoii_zemle.pdf М. А. Гонтмахер «Евреи на Донской земле»]
- ↑ [holocaust.su/search_people/people9924/? Холокост в Ростовской области]: Родители артиста и его старший брат Мордухай Пешкес (1887—1942) были расстреляны в ходе репрессий против еврейского населения Ростовской области в августе 1942 года.
- ↑ [news.mail.ru/society/26379660/ Памятную доску имени Вениамина Бенского открыли в донской столице]
- ↑ [www.nashivesti.com/Nashi_Vesti_Newspaper/Nashi_Vesti_2011_january_st1_18.pdf Грустный клоун]
Ссылки
- [donlib.ru/memorable-dates/2011/3/5/benskij-veniamin-grigorevich.html Бенский Вениамин Григорьевич]
- [gorodskoyportal.ru/rostov/news/news/26273726/ На доме, где жил артист Бенский, вновь появится мемориальная доска]
- [recept.znate.ru/docs/index-1846.html?page=251 Бенский (Пешкес) Борис (Вениамин) Григорьевич]
Отрывок, характеризующий Бенский, Вениамин Григорьевич
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
