Бентами́дия На́ттолла, также кизи́л Наттолла (лат. Córnus nuttállii) — вид растений из Северной Америки, входящий в род Кизил (Cornus) семейства Кизиловые (Cornaceae). Назван в честь известного английского натуралиста, изучавшего природу США, Томаса Наттолла (1786—1859).
Ботаническое описание
Небольшое, реже довольно массивное листопадное дерево высотой до 3—9(15) м. Листья 7,5—12,5 см длиной, эллиптические, иногда почти округлые, с верхней стороны ярко-зелёные, мелковолосистые, с нижней стороны бледно-зелёные опушённые, иногда мелкозубчатые.
Соцветие головчатое, окружённое 4—6 заострёнными белыми или кремовыми (изредка розовыми) прицветниками 5—7,5 см длиной, выполняющими роль малоразвитого венчика. Первое цветение наблюдается в апреле, до появления листьев или одновременно с ним, второе — в августе — сентябре.
Плоды — сидячие ярко-красные или красно-оранжевые костянки, собранные по 20—40, около 12 мм длиной.
Ареал
|
Охранный статус NatureServe
Находящиеся в надёжном состоянии
Secure: [www.natureserve.org/explorer/servlet/NatureServe?searchName= ]
|
Бентамидия Наттолла распространена на западе Северной Америки — от южной Калифорнии на юге до юго-западной Британской Колумбии на севере. На восток заходит на север Айдахо, в бассейны рек Локса (англ.)русск. и Селуэй (англ.)русск.. В Айдахо имеет статус исчезающего вида.
Значение
Бентамидия Наттолла, как и её восточноамериканский родственник бентамидия цветущая, подвержена антракнозу, вызываемому грибком Discula destructiva. Теневынослива, однако малозимостойка, вымерзает при понижении температуры ниже –18°C (растения из Айдахо немного более зимостойки). Также плохо переносит слишком высокую температуру летом. В Калифорнии иногда выращивается в садах, ценится за ярко-красную осеннюю окраску листьев и красивое раннее цветение.
Индейцы северо-запада считали, что кизил Наттолла приносит удачу. Горькая кора растения находила различное применение в медицине — она использовалась как слабительное, рвотное, желудочное, кровеочищающее, тонизирующее[2].
Плодами бентамидии питаются бурундуки и олени, а также различные птицы.
Таксономия
Синонимы
- Benthamia nuttallii (Audubon) Nakai, 1909
- Benthamidia nuttallii (Audubon) Moldenke, 1935
- Cynoxylon nuttallii (Audubon) Shafer, 1908
- Cornus florida sensu Hook., 1834 — ошибочно употребляемое название
Напишите отзыв о статье "Бентамидия Наттолла"
Примечания
- ↑ Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
- ↑ Quattrocchi, U. CRC world dictionary of medicinal and poisonous plants. — Boca Raton, Fla., 2012. — Vol. 2. — P. 1136. — ISBN 1-4398-9443-4.
Литература
- Stuart, J.D.; Sawyer, J.O. Trees and Shrubs of California. — Berkeley, 2001. — P. 219. — 467 p.
Отрывок, характеризующий Бентамидия Наттолла
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
