Бенчли, Питер

Питер Брэдфорд Бенчли
Peter Bradford Benchley
Имя при рождении:	Peter Bradford Benchley
Дата рождения:	8 мая 1940(1940-05-08)
Место рождения:	Нью-Йорк
Дата смерти:	12 февраля 2006(2006-02-12) (65 лет)
Место смерти:	Принстон, штат Нью-Джерси
Гражданство:
Род деятельности:	прозаик, сценарист
Годы творчества:	1975—2006
Направление:	Художественная, документальная литература, киносценарии
Язык произведений:	английский
Дебют:	«Челюсти»
[www.peterbenchley.com (будущий)]

Питер Брэдфорд Бенчли (англ. Peter Bradford Benchley; 8 мая 1940 — 11 февраля 2006) — американский автор, более всего известный за свой роман «Челюсти» и последующие его экранизации, сценарий к первой экранизации написан Бенчли совместно с Карлом Готлибом, фильм снят режиссёром Стивеном Спилбергом. По сюжетам некоторых других его книг также сняты кинофильмы, включая «Бездну» и «Остров».

Он сын автора Натаниэля Бенчли и внук основателя группы Algonquin Round Table Роберта Бенчли. Его младший брат Нат Бенчли тоже писатель и актёр. Питер Бенчли окончил школу Phillips Exeter Academy и Гарвард.

После окончания колледжа Бенчли работал на газету Вашингтон Пост, затем в качестве редактора в журнале Newsweek и в Белом Доме в должности автора речей президента Линдона Джонсона.

Роман «Челюсти»

Бенчли развил идею акулы-людоеда, терроризирующий общество после того как прочитал про рыбака, поймавшего большую белую акулу весом в 4550 фунтов на побережье Лонг-Айленда в 1964 году. Часть материала Бенчли взял из трагической истории нападений акул на побережье Джерси в 1916.

Том Конгдон, редактор издательства Doubleday увидел несколько статей Бенчли и пригласил его на ланч, чтобы обсудить некоторые идеи для книг. Конгдона не впечатлили предложения Бенчли о документальных произведениях, но он заинтересовался идеей Бенчли о написании романа о большой белой акуле, терроризирующей сферу пляжного туризма. Источником вдохновения идеи послужили несколько больших белых акул, пойманных в 1960-х у островов Лонг-Айленд и Блок капитаном Фрэнком Мундусом на лодке «Montauk». Конгдон предложил Бенчли аванс в тысячу долларов, что побудило его написать первые 100 страниц романа. Большую часть работы пришлось переписать, поскольку редактору не понравился первоначальный тон. Бенчли работал над романом зимой в комнате над отопительной компанией в Пеннингтоне, Нью-Джерси и летом в перестроенном индюшатнике в Стонингтоне, Коннектикут.

«Челюсти» были опубликованы в феврале 1974 и возымели большой успех, оставаясь в списке бестселлеров 44 недели. Стивен Спилберг заявил, что сначала он нашёл, что многие персонажи несимпатичны и захотел, чтобы акула победила. Литературные критики, такие как Майкл А. Роджерс из журнала Rolling Stone разделяли это чувство, но книга задела струну в душе читателей.

Бенчли стал соавтором сценария фильма Стивена Спилберга 1975 года вместе с Карлом Готлибом (также участие приняли Говард Саклер и Джон Милиус, который стал автором черновика знаменитой речи корабля USS Indianapolis). Бенчли появился в роли репотрёра на пляже. В фильме снялись Рой Шайдер, Ричард Дрейфус и Роберт Шоу. Фильм вышел летом, которое традиционно считалось «кладбищенским сезоном» для фильмов.

Тем не менее студия Universal решила поломать традицию выпуска фильма с обширной телерекламой. Трудоёмкий процесс монтажа фильма был выполнен Верной Филдс. Композитор Джон Уильямс написал к фильму зловещую музыку. Режиссёру фильма Стивену Спилбергу удалось создать такую атмосферу тревожной неопределённости, что он был провозглашён наследником режиссёра Альфреда Хичкока, «мастера саспенса». «Челюсти» стал первым фильмом собравшим 100 млн долларов в американском прокате. В конечном итоге фильм собрал 450 млн долларов по миру. Джордж Лукас воспользовался похожей стратегией в 1977 для фильма «Звёздные войны», которые побили рекорд кассовых сборов «Челюстей», с этих пор появился жанр летнего блокбастера. Вышло три сиквела фильма (но ни одному из них по отзывам критиков и по коммерческим результатам не сопутствовал такой же успех как первому фильму), две видеоигры («Челюсти» в 1987 и («Jaws Unleashed» в 2006, обе игры в основном получили негативные критические отзывы). По теме фильма студией Universal Studios Florida были созданы тематические парки в Орландо (Флорида) и в Голливуде (Калифорния) и два мюзикла: «JAWS The Musical!», премьера которого состоялась летом 2004 на фестивале Minnesota Fringe Festival и «Giant Killer Shark: The Musica», премьера которого состоялась летом 2006 на фестивале Toronto Fringe Festival.

По расчётам Бенчли он заработал с продаж книги, прав на фильм и участие в журнальных и книжных клубах столько чтобы 10 лет работать независимо в качестве сценариста.

Последующая карьера

Вторым довольно успешным романом стала «Бездна» (1976) о супружеской паре в ходе медового месяца нашедшей затонувшие сокровища на бермудских скалах — испанское золото 17-го столетия и груз морфина времён Второй мировой войны, ставшей впоследствии целью наркосиндиката. Источником написания романа стала случайная встреча писателя на Бермудах (он писал рассказ для журнала National Geographic) с аквалангистом Тедди Тиккером. Бенчли стал соавтором сценария для фильма выпущенного в 1977 году (вместе с Трейси Кенан Уинн и Томом Манкевичем, его фамилия не обозначена в титрах). Режиссёром фильма стал Петер Йетс, в ролях снялись Роберт Шоу, Ник Нолт и Жаклин Биссет. Фильм имел умеренный успех и попал в десятку самых быстрорастущих американских фильмов 1977 года, хотя его кассовые сборы сильно упали вскоре после выхода фильма «Челюсти».

«Остров» опубликованный в 1979 — история потомков пиратов 17-го столетия которые терроризируют прогулочные суда в Карибском море, что приводит к возникновению тайны Бермудского треугольника. Бенчли снова написал сценарий для фильма «Остров», который вышел в 1980 (в ролях Майкл Кейн и Дэвид Уорнер) и стал кассовым провалом.

В 1980-х Бенчли написал три романа, но они уже не продавались так хорошо как его предыдущие работы. «Девушка из Моря Кортеса» привлекательная история стейнбековского типа о сложных отношениях человека и моря была его лучше всего рецензируемой книгой и даже стала культовой после опубликования. Этот роман продемонстрировал растущий интерес писателя к экологическим вопросам и предвосхитил его будущую роль страстного и умного защитника важности поднятия вопроса о текущем дисбалансе между человеческой деятельностью и морской средой. В 1986 был опубликован «Q Clearance» об опыте писателя как сотрудника Белого дома при президенте Джонсоне. В 1989 вышел «Rummies» (другое название Lush) как полуавтобиографическое произведение, источником вдохновения к его написанию послужила семейная история Бенчли злоупотребления алкоголем. Первая часть романа представляет собой относительно простой и повествовательный отчёт об спуске жителей пригорода в алкогольный ад, вторая часть происходящая в токсикологической клинике в Нью-Мехико поворачивает сюжет в область дико неправдоподобного триллера.

К морской теме он вернулся в 1992 написав роман «Beast» (Тварь) о гигантском кальмаре, терроризирующем Бермуды. По мотивам романа был снят телефильм, название было слегка изменено на «The Beast». Его следующий роман «White Shark» (Белая акула) был опубликован в 1994. История о созданном нацистами генетическом гибриде человека и акулы не стала популярной и не получила признания критиков. По мотивам романа был снят телефильм под названием «Creature». Кристофер Леман-Хаупт из «New York Times» заявил, что это «больше похоже на Арнольда Шварценеггера чем на какую бы то ни было рыбу». В 1999 году был выпущен телесериал «Peter Benchley’s Amazon» о группе выживших пассажиров самолёта потерпевшего крушение среди обширных джунглей.

В последнее десятилетие своей карьеры Бенчли писал документальные работы о море и об акулах, ратуя за их сохранение. Среди этих работ была его книга под заголовком «Shark Trouble», которая иллюстрирует как обман и погоня за сенсацией может подорвать необходимость понимания обществом морской экосистемы и потенциальные негативные последствия взаимодействия человека с ней. Эта работа, переизданная в 2001 и в 2003 написана чтобы помочь обществу (пережившему «Челюсти») как можно полнее понять «море со всей его красотой, тайной и властью». В работе подробно излагается то, как всё более человек выглядит как агрессор в отношениях с морем, действуя с неведением и жадностью, с какой виды всё более подвергаются чрезмерным выловам.

Бенчли состоял членом Национального совета защиты окружающей среды (National Council of Environmental Defense) и представителем его океанических программ. «Акула в новых „Челюстях“ не может быть злодеем, о ней следует писать как о жертве, поскольку в мире акулы скорее всё более подавляются, чем подавляют».

Бенчли также был одним из членов-учредителей совета Bermuda Underwater Exploration Institute (BUEI).

Бенчли скончался от лёгочного фиброза в 2006.

Работы Бенчли

Художественные

• Челюсти (1974)
• Бездна (1976)
• Остров (1979)
• Девушка из моря Кортеса (1982)
• Q Clearance (1986)
• Rummies (1989)
• The Beast (1996)
• Белая акула (1994)
• Creature (перепубликованная White Shark) (1997)

Документальные

• 1964: Time and a Ticket
• 1970: Life’s Tempo on Nantucket
• 1994: Ocean Planet: Writings and Images of the Sea
• 2001: Shark Trouble: True Stories About Sharks and the Sea
• 2002: Shark!: True Stories and Lessons from the Deep
• 2005: Shark Life: True Stories About Sharks and the Sea (с Karen Wojtyla)

Фильмы

• Челюсти, фильм 1975 года.
• Бездна, фильм 1977 года.
• Челюсти 2, персонажи взяты из предыдущего фильма Челюсти.
• Остров, фильм 1980 года.
• Челюсти 3 (1983), персонажи взяты из фильма Челюсти.
• Челюсти: Месть, четвёртый фильм персонажи которого взяты из фильма Челюсти.
• Dolphin Cove, телесериал 1989 года.
• The Beast, фильм 1996 года.
• Creature, фильм 1998 года.
• Amazon, телесериал 1999 года.
• Миссис Паркер и порочный круг (1994) в роли Фрэнка Кроуниншилда.

Ссылки

• [www.sharks.org/benchleyaward/index.htm Peter Benchley at the Shark Research Institute] (недоступная ссылка с 05-09-2013 (3885 дней) — история, копия)
• [www.namcnewswire.com/releases/content/view/928/2/ The Peter Benchley Shark Conservation Awards]
• [www.sharkalliance.org/content.asp?did=1538 Shark Alliance]
• [www.peterbenchley.com/ Official site]
• Peter Benchley (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.theroyalgazette.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/20060217/MIDOCEAN/102170132 Peter Benchley: Rapture of The Deep]
• [articles.latimes.com/2006/feb/13/local/me-benchley13 Peter Benchley: Shark Conservationist (LA Times)]

Отрывок, характеризующий Бенчли, Питер

– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.