Беньямин, Вальтер

Вальтер Беньямин
Дата рождения:	15 июля 1892(1892-07-15)
Место рождения:	Берлин, Германская империя
Дата смерти:	27 сентября 1940(1940-09-27) (48 лет)
Место смерти:	Портбоу, Каталония, Испания
Страна:	Германская империя Германская империя
Школа/традиция:	Западный марксизм, Франкфуртская школа
Направление:	Западная философия
Период:	Философия XX века
Основные интересы:	Теория литературы, Эстетика, Технология, Эпистемология, Философия языка, Философия истории
Оказавшие влияние:	Ицхак Лурия, Лейбниц, Джамбаттиста Вико, Гёте, Кант, Новалис, Фридрих Шлегель, Маркс, Ницше, Фрейд, Бергсон, Герман Коген, Марсель Пруст, Карл Шмитт, Людвиг Клагес, Дьердь Лукач, Бертольд Брехт, Гершом Шолем
Испытавшие влияние:	Теодор Адорно, Макс Хоркхаймер, Герберт Маркузе, Ханна Арендт, Боливар Эчеверриа, Сьюзен Зонтаг, Жан Бодрийяр, Поль де Ман, Терри Иглтон, Бенедикт Андерсон, Жак Деррида, Джорджо Агамбен

Ва́льтер Бе́ньямин (нем. Walter Benjamin; 15 июля 1892, Берлин — 27 сентября 1940, Портбоу, Испания) — немецкий философ, теоретик культуры, эстетик, литературный критик, эссеист и переводчик.

Биография

Вальтер Бенедикт Шёнфлис-Беньямин родился 15 июля 1892 года в Берлине в богатой еврейской семье представителей среднего класса Эмиля Беньямина и Паулины Шёнфлис. Отец занимался торговлей и инвестициями. Кроме Вальтера в семье было два ребёнка: Георг 1895 года рождения и Дора 1901 года рождения.

По материнской линии — в родстве с Генрихом Гейне. В 1917—1930 годах состоял в браке с Дорой Кельнер. В ноябре—январе 1926—1927 годов посетил Москву, где много писал, работал в архивах. По словам философа Михаила Рыклина, одной из причин путешествия Беньямина стало банкротство антикварного предприятия его отца: философ отправился в Советский Союз в том числе и в поиске изданий, с которыми он мог бы сотрудничать в качестве корреспондента^{[значимость?]}. Свои впечатления, большей частью критические, оставил в «Московском дневнике», сохранившемся среди архивных материалов и составивших основу эссе «Москва».

Будучи евреем, антифашистом и левым радикалом, после прихода к власти нацистов эмигрировал во Францию. После оккупации Франции в 1940 году собирался выехать через Испанию в США, уже эвакуировав туда большую часть архива. Однако на пограничном пункте с Испанией ему было заявлено, что лица, не имеющие визы, должны быть возвращены во Францию. Беньямину было разрешено переночевать в местной гостинице «Hotel de Francia», где он в ночь с 26 на 27 сентября 1940 года покончил жизнь самоубийством, отравившись морфином.

На другой день, под впечатлением от трагедии, испанцы пропустили всю группу (она благополучно добралась до Лиссабона 30 сентября), а через несколько дней вовсе сняли ограничения. Благодаря этому через испанскую границу смогла переправиться и Ханна Арендт, испытавшая большое влияние идей Беньямина, которая и перевезла в США один из вариантов его текста «О понятии истории», обнародованный ею под названием «Тезисы по философии истории».

Взгляды

Испытал сильное влияние марксизма (который своеобразно сочетал с традиционным еврейским мистицизмом и психоанализом), стоял у истоков Франкфуртской школы. Самая известная в России работа — «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости»; ему принадлежит ставшая в наше время общераспространённой идея об ауре, которую теряет тиражируемый шедевр. Проводник французской культуры, переводил Марселя Пруста и Шарля Бодлера, которому посвятил ряд работ, где изложены его исторические взгляды. Многие работы (например, предвосхитившая исторический подход второй половины XX века книга «Берлинское детство около 1900 года») изданы посмертно. Свои взгляды на философию и методологию истории предполагал изложить в работе, посвященной парижским пассажам XIX века, которая осталась незаконченной (наброски и архивные материалы к ней сегодня также изданы). В наиболее концентрированном виде историческая концепция Беньямина изложена в его статье «О понятии истории».

Знаменитая статья «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости» (1936) во многом перекликается с работами Дьёрдя Лукача «Теория романа» (1916) и Эрнста Блоха «Дух утопии» (1918).

Ханна Арендт, хорошо знавшая Беньямина, называла его мастером поэтической мы́сли.

Известность

Популярность идеи Беньямина стали приобретать во второй половине XX века. Особая заслуга в этом среди коллег и друзей Беньямина принадлежит Теодору Адорно и Гершому Шолему. Именно они, прежде всего Адорно, стремились комплексно, системно познакомить европейского, но в первую очередь русского, читателя с работами и идеями мыслителя. Однако Адорно представил, прежде всего, Беньямина-философа, Беньямина-теоретика культуры. Другие стороны творчества Беньямина долгое время были скрыты для исследователей, им не уделялось достаточного внимания.

Адорно не разделял труды Беньямина по значимости и «нужности». Поэтому буквально все обнаруженные — опубликованные и неопубликованные при жизни мыслителя — материалы, имеющие к нему отношение, в том числе записи, заметки, относящиеся к процессу работы над отдельными исследованиями, Адорно постарался собрать в одном месте и в результате этого в университете Франкфурта-на-Майне, где работал философ, возник «архив Беньямина», который он хранил и предоставлял для изучения. Именно материалы этого архива легли в основу Gesammelte Schriften Беньямина, над подготовкой которого Адорно работал в последние годы жизни. Беньямин стал восприниматься как пример идейного сопротивления устоявшимся концепциям общественных наук, включая марксизм, которые ограничивали критический взгляд на события и явления. Показательна история Базисной группы Института Вальтера Беньямина, сформированной на короткое время студентами в конце зимнего семестра 1967/1968 в знак несогласия с традиционной системой преподавания германистики. Интересно, что Теодор Адорно этот молодёжный протест не поддержал.

Сегодня изучение Беньямина осуществляется на основе материалов Архива Вальтера Беньямина, который находится в Академии искусств в Берлине, куда в 2004 году были переданы материалы «архив Беньямина» из Франкфурта-на-Майне и где к тому времени были сконцентрированы материалы, собранные в ГДР.

В период с 1972 по 1989 год осуществлялось издание семи томов Gesammelte Schriften. В период с 1995 до 2000 годы было опубликовано шесть томов писем Беньямина известным и неизвестным адресатам в период с 1910 по 1940 год.

В Берлине на доме, где жил Беньямин с 1930 по 1933 год на Принцрегентенштрассе, 66 находится мемориальная доска. А недалеко от Курфюрстендамм — площадь Вальтера Беньямина.

Жизни и гибели Беньямина посвящён роман Бруно Арпайи (итал. Arpaia) «Ангел истории» (2001), опера Брайана Фернихоу «Тёмное время» (2004) и др.

Сочинения

Основные сочинения

• Zur Kritik der Gewalt (Критика насилия / 1921).
• Goethes Wahlverwandtschaften (Goethe’s Elective Affinities / 1922),
• Ursprung des deutschen Trauerspiels («Происхождение немецкой барочной драмы», 1928)
• Einbahnstraße («Улица с односторонним движением», 1928),
• Das Kunstwerk im Zeitalter seiner technischen Reproduzierbarkeit («Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости», 1936)
• Berliner Kindheit um 1900 (Berlin Childhood around 1900 / 1950, опубликовано посмертно),
• Über den Begriff der Geschichte («О понятии истории», 1939; опубликовано посмертно).
• Das Paris des Second Empire bei Baudelaire (The Paris of the Second Empire in Baudelaire / 1938)

Почти все работы Беньямина и архивные документы, а также письма изданы в:

• Gesammelte Schriften. 7 Bände. Frankfurt/M., 1972—1989.
• Gesammelte Briefe. 6 Bände. Frankfurt/M., 1995—2000.

Книги на русском

• Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избранные эссе / Под. ред. Ю. А. Здорового — М.: Медиум, 1996. (Отд. эссе: [www.philol.msu.ru/~forlit/Pages/Biblioteka_Benjamin.htm «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости»], [www.chaskor.ru/article/proizvedenie_iskusstva_v_epohu_ego_tehnicheskoj_vosproizvodimosti_18738 копия]; [dironweb.com/klinamen/dunaev-ben2.html «Париж, столица девятнадцатого столетия»]; [dironweb.com/klinamen/dunaev-ben3.html «Краткая история фотографии»])
• Беньямин В. Московский дневник / Пер. с нем. и прим. С. Ромашко; общ. ред. и послесл. М. Рыклина; предисл. Г. Шолема. — М.: Ad Marginem, 1997. — 224 с. — (Философия по краям.) ISBN 5-88059-029-1 [old.russ.ru/journal/chtenie/97-10-09/romash.htm текст эпилога] [old.russ.ru/journal/zloba_dn/97-09-06/arsent.htm рецензия]
• Беньямин В. Озарения / Пер. Н. М. Берновской, Ю. А. Данилова, С. А. Ромашко. — М.: Мартис, 2000. — 376 с. ([dironweb.com/klinamen/read12.html эссе «К портрету Пруста»])
• Беньямин В. Франц Кафка = Franz Kafka / Пер. М. Рудницкого. — М.: Ad Marginem, 2000. — 320 с. — (Философия по краям.) ISBN 5-93321-015-3 [yanko.lib.ru/books/cultur/benyamin_kafka.htm текст] [www.kafka.ru/about/ben4.htm (Отд. эссе: «Макс Брод: Франц Кафка. Биография. Прага, 1937»] [www.kafka.ru/about/ben2.htm «Франц Кафка: как строилась китайская стена»])
• Беньямин В. Происхождение немецкой барочной драмы. — М.: Аграф, 2002. — 288 с. — ISBN 5-7784-0210-4
• Беньямин В. Маски времени: эссе о культуре и литературе = Masken der Zeit: Essays zur Kultur und Literatur / Пер. с нем. и фр.; сост., предисл. и примеч. А. Белобратова. — СПб. : Симпозиум, 2004. — 478 с. — (IQ) ISBN 5-89091-235-6
• Беньямин В. Учение о подобии. Медиаэстетические произведения. — М.: РГГУ, 2012. — 288 с. — ISBN 978-5-7281-1276-1
• Беньямин В. Улица с односторонним движением / Пер. с нем. под редакцией И. Болдырева. — М.: Ad Marginem, 2012. — ISBN 978-5-91103-123-7
• Беньямин В. Берлинское детство на рубеже веков/ Пер. с нем. Г. В. Снежинской, науч. ред. А. В. Белобратова. М.: Ad Marginem; Екатеринбург: «Кабинетный ученый», 2012. — 144 с.
• Беньямин В. Центральный парк / Пер. с нем. А. Ярина. М.: Grundrisse, 2015. — 128 с. ISBN 978-5-904099-15-2
• Беньямин В. [garagemca.org/ru/publishing/a-short-history-of-photography Краткая история фотографии] / Пер. С. Ромашко. М.: Ad Marginem, 2015.— 143 с.
• Беньямин В. [garagemca.org/ru/publishing/valter-benyamin-baudelaire-by-walter-benjamin Бодлер] / М.: Ad Marginem, 2015.— 224 с.

Статьи на русском

• Беньямин В. Я распаковываю свою библиотеку (речь собирателя книг) / Пер. Н. Тишковой // Человек читающий. HOMO LEGENS. Писатели XX века о роли книги в жизни человека и общества / Сост. С. И. Бэлза. — М.: Прогресс, 1983. — С. 278—287. (1931)
• Беньямин В. Париж — столица XIX века // Историко-философский ежегодник. 1990. — М., 1991. (Публ. 1955; тезисы незавершённых «Парижских пассажей».)
• Беньямин В. Возражение Оскару А. Г. Шмицу // Киноведческие записки. — № 58. — С. 106—108. [www.kinozapiski.ru/article/287/ фрагмент]
• Беньямин В. Agesilaus Santander // Иностранная литература. — 1997. — № 12.
• Беньямин В.[anthropology.rinet.ru/old/4/gete.htm Теория искусства ранних романтиков и Гёте] / Перевод и послесловие Сигурдура Инголфссона, при участии О. В. Никифорова // Логос. — 1993. — № 4. — С. 151—175. [anthropology.rinet.ru/old/4-93/gete.htm текст] [anthropology.rinet.ru/old/4-93/posleslovie.htm послесловие С. Инголфссона]
• Беньямин В. Роберт Вальзер / Пер. А. Глазовой [spintongues.msk.ru/benjamin01.htm]
• [old.russ.ru/journal/chtenie/97-10-09/benyam.htm Беньямин В. Фрагмент книги «Улица с односторонним движением»]
• Беньямин В. Центральный парк / Пер. с нем. А. Ярина // Иностранная литература. — 1997. — № 12. [magazines.russ.ru/inostran/1997/12/benjamin02.html]
• Беньямин В. Франц Кафка / Пер. с нем. и прим. Г. Ноткина // Звезда. — 2000. — № 8.
• Беньямин В. О понятии истории / Пер. с нем. и коммент. С. Ромашко // Новое литературное обозрение. — 2000. — № 46. [www.nlo.magazine.ru/philosoph/inostr/17.html текст]
• Беньямин В. О некоторых мотивах у Бодлера (отрывок) / Пер. А. Магуна // Синий диван. — № 1, 2002. — С. 107—124.
• Беньямин В. Поль Валери // Вестник Европы. — 2002. — № 7—8. [magazines.russ.ru/vestnik/2002/7/ben.html 02]
• Беньямин В. Сюрреализм. Моментальный снимок нынешней европейской интеллигенции / Пер. с нем. И. Болдырева // Новое литературное обозрение. — 2004. — № 68. [magazines.russ.ru/nlo/2004/68/ben1.html]
• Беньямин В. Историко-философские тезисы / Пер. с нем. В. Биленкина // Левая Россия. — № 7 (20). — 19 марта 2001. [www.left.ru/2001/7/benjamin.html]
• Беньямин В. Задача переводчика. Предисловие к переводу «Парижских картин» Бодлера [photounion.by/klinamen/fila10.html текст]
• Беньямин В. Москва [wwh.nsys.by:8101/klinamen/dunaev-ben1.html]
• Беньямин В. [wwh.nsys.by/klinamen/read12.html К портрету Пруста]
• Беньямин В. Автор как производитель / Пер. Б. Скуратов, И. Чубаров. [www.chtodelat.org/images/pdfs/magazine/Benjamin_Productor.pdf]

Литература

• Tiedemann R., Studien zur Philosophie W. Benjamins, Fr./M., 1965
• Momme Brodersen: Walter Benjamin. Leben, Werk, Wirkung. (= Suhrkamp BasisBiographie 4). Suhrkamp, Frankfurt am Main 2005, ISBN 3-518-18204-8.
• Werner Fuld: Walter Benjamin. Eine Biographie. Rowohlt, Reinbek 1990, ISBN 3-499-12675-3
• Sven Kramer: Walter Benjamin zur Einführung. Junius, Hamburg 2003, ISBN 3-88506-373-5
• Burkhardt Lindner (Hrsg.): Benjamin-Handbuch. Leben — Werk — Wirkung. Metzler, Stuttgart und Weimar 2006, ISBN 3-476-01985-3
• Detlev Schöttker: Konstruktiver Fragmentarismus. Form und Rezeption der Schriften Walter Benjamins. Suhrkamp, Frankfurt am Main 1999, ISBN 3-518-29028-2
• Sigrid Weigel: Walter Benjamin. Die Kreatur, das Heilige, die Bilder. Fischer, Frankfurt am Main 2008, ISBN 978-3-596-18018-9
• Gershom Scholem: Walter Benjamin — die Geschichte einer Freundschaft. Suhrkamp, Frankfurt am Main 1975, ISBN 3-518-01467-6
• Witte, B., 1991, Walter Benjamin: An Intellectual Biography, Detroit: Wayne University Press.
• Wizisla, E., 2009, Walter Benjamin and Bertolt Brecht: the Story of a Friendship, London: Libris.
• Арсланов, В. Г., «Левый» вариант эстетики упадка (эстетика В. Беньямина) // Миф о смерти искусства. — М.: «Искусство», 1983. — С. 42-141
• Ямпольский М. Сообщество одиночек// [magazines.russ.ru/nlo/2004/67/iam4.html]
• Павлов Е. Шок памяти. Автобиографическая поэтика Вальтера Беньямина и Осипа Мандельштама/ Авториз. пер. с англ. А. Скидана. М.: Новое литературное обозрение, 2005
• Єрмоленко В. Оповiдач i фiлософ. Вальтер Беньямiн та його час. Київ: Критика, 2011
• Безносов Денис. [magazines.russ.ru/novyi_mi/2013/9/17b.html Книжная полка Дениса Безносова: [Рецензия на книгу: Вальтер Беньямин. Улица с односторонним движением. Перевод с немецкого И. Болдырева. М., «Ад Маргинем Пресс», 2012, 128 стр.]] // Новый мир. — 2013. — № 9.
• Павлов Е. Шок памяти: Автобиографическая поэтика Вальтера Беньямина и Осипа Мандельштама / Пер. с англ. — 2-е изд. — М.: Новое литературное обозрение, 2014. — 224 с. — (Научная библиотека). — 1500 экз. — ISBN 978-5-4448-0104-8
• Шолем Г. Вальтер Беньямин - история одной дружбы. М.: Grundrisse, 2014 - ISBN 978-5-904099-08-4
• Арендт Х. Вальтер Беньямин. 1892-1940/ Перевод с английского Б. Дубина. М.: Grundrisse, 2014. - 168 с. ISBN 978-5-904099-09-01
• Рыков А.В. [actual-art.spbu.ru/testarchive/10286.html Дискурс эстетизма/тоталитаризма (К социополитической теории авангарда)] // Актуальные проблемы теории и истории искусства: сб. науч. статей. Вып. 4. / Под ред. А.В.Захаровой, С.В.Мальцевой. СПб.: НП-Принт, 2014. C. 381–391.
• Рыков, А.В. Вальтер Беньямин // Рыков А.В. Формализм. Социология искусства. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2016.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Вальтер Беньямин

• [www.walter-benjamin.org/ Международное общество Вальтера Беньямина] (нем.)
• [rebels-library.org/news/2012/01/28/1-%D0%BF%D0%BE%D0%B4-%D0%B7%D0%B2%D0%B5%D0%B7%D0%B4%D0%BE%D0%B9-%D1%80%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%B8%D0%B7%D0%BC%D0%B0-%D0%B2%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D1%82%D0%B5%D1%80-%D0%B1%D0%B5%D0%BD%D1%8C/ Под звездой Романтизма: Вальтер Беньямин и Герберт Маркузе]
• [narodknigi.ru/journals/103/valter_benyamin_berlinskoe_detstvo_na_rubezhe_vekov_ulitsa_s_odnostoronnim_dvizheniem/ Эссе Игоря Булатовского о Вальтере Беньямине в журнале «Народ Книги в мире книг»]
• [magazines.russ.ru/authors/b/benyamin/ Беньямин, Вальтер] в «Журнальном зале»

Отрывок, характеризующий Беньямин, Вальтер

– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.


В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]