Бербериан, Кэти

Кэти Бербериан

Кэти Бербериан (англ. Cathy Berberian, собственно англ. Catherine Anahid Berberian; 4 июня 1928, по другим сведениям — 1925, Эттлборо, Массачусетс, США — 6 марта 1983, Рим) — американская певица (меццо-сопрано) и композитор армянского происхождения.

Биография

В 1927 семья Берберян (или Берберовых, как они иногда именовались на русский манер), которая до того прибыла из Армении, перебралась в Нью-Йорк. Кэти изучала танцевальное, актёрское и оформительское искусство в Колумбийском и Нью-Йоркском университетах. После 1942 по стипендии училась музыке в Париже и Милане, где прекрасно освоила французский и особенно итальянский. В 1950—1966 была замужем за итальянским композитором Лучано Берио. Как певица дебютировала в 1957 в Неаполе, в 1960 — в США.

Творческие связи

Ей посвящали сочинения и для её голоса писали Берио («Тема. Посвящается Джойсу», «Круги», «Сольный концерт для Кэти»), Стравинский («Памяти Дж. Ф. К.»), Джон Кейдж, Анри Пуссёр, Сильвано Бусотти, Х. В. Хенце, Луи Андриссен и другие крупнейшие представители авангарда XX в. Кроме того, Кэти Бербериан исполняла сочинения К.Монтеверди («Орфей», «Коронация Поппеи», мадригалы), К.Дебюсси, Ж.Оффенбаха, Э.Сати, Дж. Гершвина, Д.Мийо, Л.Ноно, Б. Мадерны, К.Вайля, армянские народные песни и даже записала пластинку с иронически обработанными в стиле барокко песнями группы «Битлз», которая до сих пор остается популярной.

Память

• В 2003 Анри Пуссёр написал микрооперу для женского голоса и кларнета «Rossignolade» памяти певицы и Лучано Берио.

Сочинения

Из её собственных произведений наиболее известна «Стрипсодия» для голоса соло (1966).

Литература

• Vila M.-C. Cathy Berberian cant’actrice. Paris: Fayard, 2003.
• Paull J. Cathy Berberian and Music’s Muses. New York: Athena Press, 2006.

Ссылки

• [www.cathyberberian.com] (англ.)
• [www.mvdaily.com/articles/2002/03/cathy1.htm] (англ.)
• [www.meirion-bowen.com/mbartberb.htm] (англ.)
• [franklarosa.com/vinyl/Exhibit.jsp?AlbumID=73] (англ.)
• [www.ilpopolodelblues.com/rev/aprile06/special/cathy-berberian.html ] (недоступная ссылка с 05-09-2013 (3884 дня) — история, копия) (итал.)

Отрывок, характеризующий Бербериан, Кэти

– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.