Берберские языки
Поделись знанием:
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.
В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
| Берберская | |
| Таксон: |
подсемья |
|---|---|
| Прародина: | |
| Статус: |
общепризнана |
| Ареал: | |
| Число носителей: |
17—30 млн |
| Классификация | |
| Категория: | |
| Состав | |
|
4—5 ветвей | |
| Время разделения: | |
| Процент совпадений: |
52% |
| Коды языковой группы | |
| ГОСТ 7.75–97: |
бер 102 |
| ISO 639-2: |
— |
| ISO 639-5: |
ber |
| См. также: Проект:Лингвистика | |
Берберские (бербе́ро-ливи́йские) языки — языки берберов, одна из двух подсемей берберо-гуанчской семьи, входящей в афразийскую макросемью. Второй подсемьёй являются малоизученные гуанчские (канарские) языки (известно несколько сот единиц словаря гуанчей), которые могут оказаться одной из ветвей берберских языков. Общее число говорящих точно не известно и оценивается от 17 до 25 млн чел.
Название «берберы» происходит от от греч. βάρβαροι, лат. barbari, или араб. ʔal-barbaru; их самоназвание — imaziɣən (имазигхен), ед. ч. amaziɣ (амазигх), откуда самоназвание языка — tamaziɣt / ⵜⴰⵎⴰⵥⵉⵖⵜ (тамазигхт). Название «берберо-ливийские» призвано указать на включение возможно родственных древних языков Северной Африки («ливийских»), точное соотношение которых с современными берберскими языками не вполне ясно: они могут оказаться одной из отдельных ветвей или входить в разные известные ветви.
Содержание
Распространение
Берберские языки распространены по территории Северной Африки от Средиземноморского побережья до рек Сенегал и Нигер на юге и от Атлантического побережья до западного Египта на востоке. Они представлены в следующих странах[2]:
- Марокко, по разным данным от 7,5 млн (2004)[3] до 12 млн говорящих (1997)[4]; тамазигхт является официальным языком наряду с арабским согласно новой конституции от 1 июля 2011 года[5],
- Алжир (13,7 млн.),
- Тунис (30 тыс.),
- Ливия (ок. 200 тыс.),
- Нигер (св. 700 тыс.),
- Мали (ок. 450 тыс.),
- Мавритания (200—300 чел.),
- Египет (30 тыс.)[6],
- Буркина-Фасо (св. 200 тыс.),
- возможно также Нигерия и Сенегал.
В результате недавних миграций часть носителей оказалась в Израиле (еврейско-берберские диалекты) и Франции.
Ранняя история
Отделение носителей праберберо-гуанчского от близких им прачадцев и праегиптян произошло в долине Нила в 6 тысячелетии до н. э., после чего первые двинулись на запад (это отражено в наскальных изображениях Сахары). С начала 3 тысячелетия до н. э. праберберо-ливийцы засвидетельствованы как западные соседи Египта (в текстах Старого Царства и египетском искусстве). Язык-предок современных берберских языков разделился в конце 2 тысячелетия до н. э. вслед за крупными поражениями «народов моря» и их союзников-ливийцев от египтян, возможно повлекшими за собой уход части ливийских племен от границ Египта и их рассеяние в западном и юго-западном направлениях. Колонизировав средиземноморское побережье, они в VII—XI вв. были частью оттеснены арабами вглубь континента, частью перешли на арабский язык.
Классификация
Общепризнанно выделение западной, северной и южной ветвей; относительно положения восточно-берберских языков существуют разные мнения. Отдельно рассматриваются древние ливийские языки, от которых сохранилось слишком мало сведений. В целом известно около 45 живых языков и несколько вымерших. По конфессиональному признаку выделяются еврейско-берберские диалекты.
Западная ветвь
Западноберберская ветвь включает один язык — зенага (число носителей — 200—300 чел., распространён на юго-западе Мавритании и, возможно, на северо-западе Сенегала).
Северная ветвь
Северноберберская ветвь делится на 3 языковые группы: атласскую, зенетскую и кабильскую.
- Атласская группа (центр Марокко: Атласские горы, запад Алжира) состоит из 3 подгрупп, включающих 9 языков, причём сенхаджа несколько ближе к шильхской, чем к центрально-атласской подгруппе; иногда к атласской группе относят язык сегхрушен (часто рассматриваемый как язык зенетской группы).
- Шильхская подгруппа (ташельхит) (горы Антиатласа, запад Высокого Атласа и долина реки Сус на западе Марокко; около 4 млн чел.): языки старошильхский, сусский, высокоатласский шильхский, антиатласский шильхский и южношильхский.
- Тамазигхтская (центрально-атласская) подгруппа (горы Центрального Атласа в центре Марокко; свыше 3 млн чел.): языки среднеатласский тамазигхтский, восточно-высокоатласский тамазигхтский и демнатский.
- Язык сенхаджа (сенхаджа-сраир) (север Марокко, горы Эр-Риф).
- Зенетская группа включает наибольшее количество языков (свыше 20), объединяемых в 6 подгрупп:
- Сегхрушенский язык (север Марокко).
- Северо-западно-зенетская подгруппа (север Марокко, северо-запад Алжира): языки рифский (тарифит) и почти вымершие гхмара, изнасынско-уараинский и, возможно, тлемсенский.
- Северо-восточно-зенетская подгруппа (северный Алжир) включает языки бассейна реки Шелифф (шенуа, френда-уарсенис, блидский) и язык шауйя.
- Западносахарская подгруппа (юго-запад Алжира и восток Марокко): туат, тидикельт (тит), гурара, южнооранский, фигиг.
- Подгруппа мзаб-уаргла (оазисы по северо-восточному краю алжирской Сахары): мзаб, уаргла, ригх (туггурт).
- Восточнозенетская подгруппа: сенед, джерби, тамезрет в Тунисе (30 тыс.), зуара и нефуса на северо-западе Ливии (свыше 150 тыс. говорящих).
- Кабильская группа (северо-восточный Алжир; 4—5 млн чел.): кабильский язык с диалектами Большой и Малой Кабилии.
Восточная ветвь
Восточноберберские языки часто рассматриваются как 2 независимые ветви, причем с разным составом языков. Включает семь живых языков и один вымерший: гхадамесский, сокна, фоджаха, тмесса, ауджила, джагбубский, зургский (куфра) (оазисы Ливии; около 20 тыс. чел.) и сива (сиуа) (оазис Сива в северо-западном Египте; около 10 тыс. чел.).
Южная (туарегская) ветвь
Языки туарегской ветви распространены в центральной Сахаре (Алжир, Мали, Нигер, Ливия, Буркина-Фасо, Нигерия, Чад) и насчитывают около 1,9 млн носителей. Делятся на 3 группы, которые в соответствии с рефлексами *z (в частности в самоназвании *tămāzəq) называются sha (тамашек, юго-западная), za (тамажек, юго-восточная) и ha (тамахак, северная).
- Севернотуарегская группа (76 тыс. чел.): языки западно-тамахакский (включая ахнет, тахаггарт) и восточно-тамахакский (включая гхат, урагхен).
- Юго-западно-туарегская группа (480 тыс. чел.): язык тамашек с наречиями танеслемт, тадгхак, даусак и другими.
- Юго-восточно-туарегская группа (1,3 млн чел.): язык тамажек с наречиями тауллеммет, аир (таярт) и борку
Древнеливийские языки
К берберским языкам относят мёртвые древнеливийские языки трёх групп памятников: феццанско-триполитанских, западно-нумидийских и восточно-нумидийских, относящихся к концу 1-го тыс. до н. э. — первой половине 1-го тыс. н. э.. Записаны древнеливийским письмом, несколько надписей сделаны латиницей.
Письменность
К древнеливийскому письму восходит единственный исконно берберский алфавит, донесённый до наших дней туарегами Сахары, — тифинаг. В последнее время его пытаются применить и для северноберберских языков, в частности в Марокко он официально введен в школьное преподавание. В Алжире более популярна латинская письменность (особенно для кабильского языка), которая является официальной также в Нигере и Мали. Арабское письмо, применявшееся для берберских языков со Средних веков, сейчас сохраняется в основном в Марокко и Ливии.
Напишите отзыв о статье "Берберские языки"
Примечания
- ↑ [www.hcp.ma/Recensement-general-de-la-population-et-de-l-habitat-2004_a633.html Recensement général de la population et de l'habitat 2004] (фр.). Haut-Commissariat au Plan du Maroc. Centre National de Documentation (2009). (Проверено 10 июня 2013)
- ↑ Милитарев А. Ю. [www.philology.ru/linguistics4/militarev-90.htm Берберо-ливийские языки] // Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В. Н. Ярцевой. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — 685 с. — ISBN 5-85270-031-2.
- ↑ [www.ethnologue.com/country/MA/languages Morocco. Languages] (англ.). Ethnologue: Languages of the World (17th Edition) (2013). [www.webcitation.org/6GtESsfuG Архивировано из первоисточника 26 мая 2013]. (Проверено 25 мая 2013)
- ↑ Kossmann, Maarten G., Stroomer, Harry J. Alan S. Kaye: [aguenaou.free.fr/amadal/documents/langue/1997_kossmann_berber_phonology.pdf Berber Phonology] (англ.) (pdf). Phonologies of Asia and Africa (Including the Caucasus). Volume 1. P. 461. Winona Lake, Indiana: Eisenbrauns (1997). [www.webcitation.org/6GtETiyTn Архивировано из первоисточника 26 мая 2013]. (Проверено 25 мая 2013)
- ↑ [www.parlement.ma/fe/images/CONST/constitution%20du%201er%20juillet%202011.pdf Constitution du 1er Juillet 2011] (фр.)
- ↑ [www.ethnologue.com/language/siz Siwi. A language of Egypt] (англ.). Ethnologue: Languages of the World (17th Edition) (2013). [www.webcitation.org/6GtEUQ0Dc Архивировано из первоисточника 26 мая 2013]. (Проверено 25 мая 2013)
Литература
- [www.ethnologue.com/show_family.asp?subid=90002 Ethnologue entry for Berber languages]
- Айхенвальд А. Ю., Милитарев А. Ю. Ливийско-гуанчские языки // Языки Азии и Африки. Афразийские языки. IV. Кн. 2. М. 1991, С. 148—267.
- Завадовский Ю. Н. Берберский язык. М., 1967.
- Милитарев А. Ю. Берберо-ливийские языки // Большая Большая российская энциклопедия, том 3, Москва: Научное изд-во «Большая российская энциклопедия», 2005.
- Милитарев А. Ю. Берберо-ливийские языки // Лингвистический энциклопедический словарь. M., 1990. С. 73-4.
- Delheure, Jean. Agerraw n iwalen: teggargrent-taṛumit, Dictionnaire ouargli-français, langue parlée à Oaurgla et Ngoussa, oasis du Sahara septentrinal, Algérie // Études etholinguistiques Maghreb-Sahara 5, ser. eds. Salem Chaker, and Marceau Gast. Paris: Société d’études linguistiques et anthropologiques de France, 1987.
- de Foucauld, Charles Eugène. Dictionnaire touareg-français, dialecte de l’Ahaggar. 4 vols. [Paris]: Imprimerie nationale de France, 1951.
- Abdel-Massih, Ernest T. A Reference Grammar of Tamazight (Middle Atlas Berber). Ann Arbor: Center for Near Eastern and North African Studies, The University of Michigan, 1971.
- Basset, André. 1952. La langue berbère // Handbook of African Languages 1, ser. ed. Daryll Forde. London: Oxford University Press
- Brett, Michael; & Fentress, Elizabeth. The Berbers (The Peoples of Africa). 1997. ISBN 0-631-16852-4. ISBN 0-631-20767-8 (Pbk).
- Chaker, Salem. 1995. Linguistique berbère: Études de syntaxe et de diachronie. M. S.—Ussun amaziɣ 8, ser. ed. Salem Chaker. Paris and Leuven: Uitgeverij Peeters
- Dallet, Jean-Marie. 1982. Dictionnaire kabyle-français, parler des At Mangellet, Algérie. Études etholinguistiques Maghreb-Sahara 1, ser. eds. Salem Chaker, and Marceau Gast. Paris: Société d’études linguistiques et anthropologiques de France
- Delheure, Jean. 1984. Aǧraw n yiwalen: tumẓabt t-tfransist, Dictionnaire mozabite-français, langue berbère parlée du Mzab, Sahara septentrional, Algérie. Études etholinguistiques Maghreb-Sahara 2, ser. eds. Salem Chaker, and Marceau Gast. Paris: Société d’études linguistiques et anthropologiques de France
- Foucauld Ch. de. Dictionnaire touareg-français. T. 1-4. P., 1951—1952; Dallet J.-M. Dictionnaire kabyle-français. P., 1982.
- Kossmann, Maarten G. Essai sur la phonologie du proto-berbère. Grammatische Analysen afrikaniscker Sprachen 12, ser. eds. Wilhelm J. G. Möhlig, and Bernd Heine. Köln: Rüdiger Köppe Verlag, 1999.
- Kossmann, Maarten G., and Hendrikus Joseph Stroomer. 1997. «Berber Phonology». In Phonologies of Asia and Africa (Including the Caucasus), edited by Alan S. Kaye. 2 vols. Vol. 1. Winona Lake: Eisenbrauns. 461—475
- Naït-Zerrad, Kamal. Dictionarrie des racines berbères (formes attestées). Paris and Leuven: Centre de Recherche Berbère and Uitgeverij Peeters, 1998-…
- Prasse K.-G. Manuel de grammaire touarègue. Cph., 1972—1973.
- Prasse, Karl-Gottfried, Ghubăyd ăgg-Ălăwžəli, and Ghăbdəwan əg-Muxămmăd. Asăggălalaf: Tămaẓəq-Tăfrăsist — Lexique touareg-français. 2nd ed. Carsten Niebuhr Institute Publications 24, ser. eds. Paul John Frandsen, Daniel T. Potts, and Aage Westenholz. København: Museum Tusculanum Press, 1998.
- Quitout, Michel. 1997. Grammaire berbère (rifain, tamazight, chleuh, kabyle). Paris and Montréal: Éditions l’Harmattan
- Rössler, Otto. 1958. «Die Sprache Numidiens». In Sybaris: Festschrift Hans Krahe zum 60. Geburtstag am 7. February 1958, dargebracht von Freunden, Schülern und Kollegen. Wiesbaden: Otto Harrassowitz
- Sadiqi, Fatima. 1997. Grammaire du berbère. Paris and Montréal: Éditions l’Harmattan. ISBN 2-7384-5919-6
- Словари
- Foucauld Ch. de. Dictionnaire touareg-français. T. 1-4. P., 1951—1952; Dallet J.-M. Dictionnaire kabyle-français. P., 1982.
- Naït-Zerrat, K. Dictionnaire des racines Berbères (formes attestées). P.-Louvain. 1998-…
Отрывок, характеризующий Берберские языки
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.
В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
