Бергер, Эрна

Эрна Бергер Erna Berger
Дата рождения	19 октября 1900(1900-10-19)
Место рождения	Дрезден
Дата смерти	14 июня 1990(1990-06-14) (89 лет)
Место смерти	Эссен
Страна	Германия Германия
Профессии	оперная певица
Певческий голос	сопрано
Коллективы	Берлинская государственная опера

Эрна Бергер (нем. Erna Berger; 19 октября 1900, Дрезден — 14 июня 1990, Эссен) — немецкая певица (сопрано).

Биография

Родилась под Дрезденом в семье железнодорожного инженера. После Первой мировой войны семья эмигрировала в Южную Америку, где Эрна Бергер некоторое время работала учительницей. В начале двадцатых годов она вернулась в Германию, где по совету известной певицы Элизабет Ретберг стала брать уроки пения. Во время учёбы она зарабатывала себе на жизнь пением в хоре.

В 1925 году стала членом труппы Дрезденской оперы. 6 ноября 1928 года она участвовала в премьере оперы Рихарда Штрауса «Елена Египетская» в Дрездене. Также принимала участие в некоторых других премьерах.

В 1934 году Вильгельм Фуртвенглер пригласил певицу в Берлинскую государственную оперу, где она имела большой успех, исполняя партии для колоратурного и лирического сопрано. Особенную склонность имела Бергер к Моцарту: роли Констанцы в «Похищении из сераля», Королевы ночи в «Волшебной флейте», Церлины в «Дон Жуане» относят к её высочайшим достижениям. В 1946 году она участвовала в немецкой премьере оперы Римского-Корсакова «Садко».

Бергер гастролировала в ведущих немецких и мировых театрах. В сезоне 1949—1950 годов она выступала в Метрополитен-Опера в Нью-Йорке, где привлекла к себе внимание исполнением партии Джильды в «Риголетто» Джузеппе Верди. Также выступала в Италии, Норвегии, Франции, Австралии, Японии и других странах. Участвовала в Зальцбургском фестивале.

Эрна Бергер была также признанной исполнительницей произведений песенного и ораториального жанра.

Оперные выступления певица прекратила в 1955 году, концертную деятельность — в 1968 году.

В 1960—1971 годах была профессором Гамбургской высшей школы музыки и театра.

Пение Эрны Бергер отличалось хорошей техникой, но вместе с тем большой естественностью и обаянием. Она очень надолго сумела сохранить свежесть своего голоса и теплоту звучания, необычную для таких высоких голосов.

Ссылки

• [www.cs.princeton.edu/~san/sopranos.html#berger Фотографии]
• [www.answers.com/topic/erna-berger-classical-musician?cat=entertainment Биография. Дискография (англ.)]

Отрывок, характеризующий Бергер, Эрна

– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него: