Бердичевский, Миха Йосеф

Бердичевский, Миха Йосеф
Дата рождения:	1865(1865)
Место рождения:	Меджибож, Россия
Дата смерти:	1921(1921)
Место смерти:	Берлин, Германия
Гражданство:	Россия
Род деятельности:	прозаик, эссеист
Направление:	художественная проза, эссе

Ми́ха Йо́сеф Бердиче́вский (1865, Меджибож — 1921, Берлин) — еврейский мыслитель и писатель на иврите и идише.

Биография

Бердичевский родился в Меджибоже в хасидской семье, потомок раввинов. Рано увлёкся идеями движения Гаскала. В 1890 году переехал в Германию, учился в Бреслау два года в еврейской семинарии и университете. С 1892 года проживает в Берлине, где занимается наукой о еврействе (Иудаика), a также Ницше и Гегелем. Выступает со критическими статьями о идеологии Ахад-ха-Ама, Гаскалы и сионизма.

Продолжал обучение в Берне., затем снова провёл четыре года в Берлине (1896–1900), где опубликовал множество статей на иврите с призывами к переоценке ценностей и расширению горизонтов ивритской литературы. В 1900 году женился на Рахель Ромберг, она много помогала литературной работе мужа. В 1903 году у них родился сын Иммануэль.

После пребывания в Варшаве, Бердичевский вновь оказался в Бреслау, где написал свои самые известные произведения (1901-1911 годы). Затем — снова Берлин. Во время Первой мировой войны и после дела пошли хуже - ограничения в перемещении для граждан России, пошатнувшееся здоровье. Тяжёлым ударом для Бердичевского было известие о гибели отца во время погрома.

Умер в 1921 году и похоронен на Еврейском кладбище в Вайсензее в Берлине.

Творчество

Первое собрание сочинений Бердичесвского в 20-ти томах вышло уже в 1921-1925 годах в Берлине. Бердичевский написал около 150 рассказов на иврите, много новелл на идиш и несколько на немецком. Писал также романы, например «Мирьям». В творчестве присутствуют автобиографические элементы, описания быта евреев в черте оседлости. Написал множество эссе и статей, многие остро-критические. Собирал и публиковал еврейские легенды.

Для творчества Бердичевского характерны критика традиционной еврейской жизни вместе с гордостью еврейским наследием. Предлагал считать еврейство не только религией, но и культурой, цивилизацией. Творчество Бердичевского вызывало интерес таких религиозных ортодоксальных писателей как рав Авраам Ицхак Кук и рабби И.Я. Вайнберг. По мнению обоих, ересь и бунт Бердичевского идут из того же источника, что и святость.

Сын Бердичевского — Иммануэль Бен-Горион (1903, Бреслау – 1978, Иерусалим) редактировал и издавал произведения отца в Израиле.

Ссылки

• [www.eleven.co.il/article/10544 Бердичевский Миха Иосеф] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
• Бердичевский, Миха Иосиф // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.

Отрывок, характеризующий Бердичевский, Миха Йосеф

Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.