Бердичевское гетто

Бердичевское гетто
Местонахождение	Бердичев
Период существования	7 августа 1941 - 3 ноября 1941
Число узников	более 38 536
Число погибших	более 38 536

Бердичевское гетто (7 августа 1941 — 3 ноября 1941) — еврейское гетто, место принудительного переселения евреев Бердичева в процессе преследования и уничтожения евреев во время оккупации территории Украины войсками нацистской Германии в период Второй мировой войны.

Оккупация Бердичева и создание гетто

Бердичев был оккупирован войсками вермахта с 8 июля 1941 года по 5 января 1944 года.

7-9-го августа оккупанты начали осуществлять массовое переселение всех евреев Бердичева из их жилищ в гетто, под которое был отведен район бердичевской бедноты Ятки, находившийся в еврейской части города между городским базаром и речкой Гнилопять. При этом разрешалось взять с собой в гетто только одежду и постель.

К 22 августа 1941-го года всё еврейское население Бердичева, находившееся в городе, было загнано в гетто — Бердичевское гетто. С начала и до конца августа оккупанты систематически осуществляли расстрелы евреев, схваченных в ходе облав, проводившихся вне территории гетто.

25 августа 1941 года в Бердичев прибыл штаб «высшего фюрера СС и полиции Россия-Юг» обергруппенфюрера СС Еккельна. Его штабная рота уже в день прибытия расстреляла в городе 546 евреев.

27 августа 1941-го года большую группу (около 2000 человек) вывезли в район села Быстрик и там расстреляли.

28 августа 1941-го года гитлеровцы произвели расстрел евреев и военнопленных, пригнанных ими в Историко-мемориальный заповедник. Впоследствии Комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков раскопкой в указанном пленным лётчиком месте двора цитадели было обнаружено 960 человеческих трупов, преимущественно мужчин, одетых, большей частью, в гражданскую одежду. Часть трупов была в военной форме без ремней. На всех трупах были обнаружены огнестрельные повреждения в затылочной области черепа.

4-го сентября 1941 года гитлеровцы расстреляли 1303 человек, среди которых 876 были женщинами и детьми.

5-го сентября 1941-го года был проведен расстрел евреев вблизи полотна узкоколейной железной дороги на участке между сёлами Быстрик и Хажин. При расследовании злодеяния оккупантов на этом месте были обнаружены и вскрыты две огромные ямы-могилы, в которых было выявлено 10656 трупов людей всех возрастов, одетых в гражданскую одежду.

Массовый расстрел узников Бердичевского гетто проведен 15-го сентября 1941 года. Эйнзацкоманда, входившая в состав эйнзацгруппен «С», вместе с вспомогательной украинской полицией вывезли из гетто 18 640 (12 тысяч) евреев и уничтожили их в районе хуторов Романовка и Шлемарка. Чтобы заглушить крики жертв этой кровавой бойни весь день над местом расстрела кружились 4 трёхмоторных немецких самолёта.

В почти полностью обезлюдевшее после сентябрьской расправы Бердичевское гетто на протяжение последующих дней тайком пробирались евреи, бежавшие из окрестных сёл, небольших посёлков и хуторов, где также производилось поголовное истребление еврейского населения местными полицаями, сопровождавшееся разграблением имущества жертв, издевательствамим и надругательством над ними. Здесь, в Бердичеве, они надеялись как-то уцелеть. Некоторые из них умудрялись найти прибежище и вне территории гетто.

Однако уже с начала октября 1941-го года оккупанты вновь начали проводить облавы на евреев в районах города за пределами гетто, привлекая к проведению этих облав местных полицаев. Продолжались и спонтанные грабежи и расстрелы узников гетто.

3-го октября 1941-го года в районе совхоза Сокулино было расстреляно более 3 тысяч евреев.

3-го ноября 1941-го года оккупанты подготовили и осуществили очередной массовый расстрел евреев Бердичева. Жертвами этого расстрела стало около 2 тысяч узников Бердического гетто, среди которых были и 400 специалистов разных профессий и члены их семей, отобранных городской управой во время проведения предыдущих кровавых акций.

Уничтожение гетто

3-го ноября 1941 года Бердичевское гетто было окончательно ликвидировано. 150 мастеров-ремесленников были заключены в лагерь на Лысой (Красной) горе. В апреле 1942 г. были расстреляны 70 евреек, бывших замужем за неевреями, и их дети. 16-го июля 1942 года в тире бывшего 14-го кавалерийского полка Красной Армии на Лысой Горе солдаты лагерной охраны и местные полицаи расстреляли 700 человек из схваченных в облавах из соседних сел и доставленных в лагерь СД еврейских девушек и подростков, а также и 230 мастеровых и других специалистов из барака № 1. Расстрелы евреев и военнопленных на Лысой Горе не прекращались. В городской тюрьме, также, как и в лагере СД на Лысой Горе издевательства над узниками и расстрелы были ежедневной обыденностью. В ходе расследования зверств немецко-фашистских оккупантов и их пособников, местных полицаев, в Бердичеве на территории городской тюрьмы были выявлены и вскрыты две ямы, в которых было обнаружено около 300 обгоревших трупов. На всех трупах были пулевые отверстия в затылочной части черепа.

После освобождения Бердичева 5 января 1944 г. в городе оставалось в живых 15 евреев.

Источники

• Книга:" СПРАВОЧНИК О ЛАГЕРЯХ, ТЮРЬМАХ И ГЕТТО НА ОККУПИРОВАННОЙ ТЕРРИТОРИИ УКРАИНЫ, 1941-1944.", Киев, 2000.

Литература

• [my.berdychiv.in.ua/history_berdychiv Горобчук А. П. Бердичів. Історія міста від заснування до сьогодення (історико-краєзнавчий нарис)]. — Житомир, ПП «Рута», 2012. — 232 с., іл.
• Паливода В. О., «Сторінки трагічної історії міста Бердичева», «Земля Бердичівська», 1997, 11 листопада.
• "Убийство евреев в Бердичеве" Василий Гроссман.

Ссылки

• [berkovich-zametki.com/Nomer16/Elisavetsky1.htm "БЕРДИЧЕВ: УТОЧНЕННЫЕ ДАННЫЕ О ХОЛОКОСТЕ" Стер ЕЛИСАВЕТСКИЙ]
• [www.stihi.ru/2013/01/27/2718 "В день памяти 6 000 000 жертв Холокоста-ХХ" Лев Постолов]

См. также

• Гетто
• Холокост на Украине

Отрывок, характеризующий Бердичевское гетто

– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.