Бердянский уезд

Бердянский уезд Герб уездного города Герб губернии Губерния Таврическая губерния Центр Бердянск Образован 1842 Площадь 8765 км² Население 304 718 (1897)

Бердянский уезд — уезд Таврической губернии Российской империи. Был образован в 1842 году. На востоке граничил с Мариупольским уездом (учрежденным в 1873 году) Екатеринославской губернии, на севере — с Александровским уездом Екатеринославской губернии, на западе — с Мелитопольским уездом Таврической губернии, на юге омывался Азовским морем.

География

Восточная граница Бердянского уезда проходила по реке Берде, так что Бердянск находился у самой границы с Александровским уездом Екатеринославской губернии, а после учреждения в 1873 году Мариупольского уезда Екатеринославской губернии, западная граница которого проходила близ реки Берды — у самой границы с Мариупольским уездом. На западе земли Бердянского уезда тянулись до реки Молочной, и даже сёла Константиновка и Вознесенка, расположенные в нескольких километрах от Мелитополя, входили не в Мелитопольский уезд, а в Бердянский.

История

Северная и восточная границы уезда по течению речек Берды, Токмачки и Конки имели некогда стратегическое значение, потому что с 1770 по 1783 год служили рубежом между Российской империей и Крымским ханством. По этому рубежу была устроена в 1770 году Днепровская оборонительная линия, состоявшая из нескольких укреплений.

На 1887 год, по результатам ревизии, согласно «Памятной книге Таврической губернии 1889 года», Бердянский уезд включал следующие волости:

• Андреевская
• Андреево-Старо-Троянская
• Берестовацкая
• Больше-Токмакская
• Белицкая
• Вознесенская
• Гальбштадтская
• Гвандефельдская
• Мало-Токмакская
• Нейгофнунгская
• Николаевская
• Ново-Алексеевская
• Ново-Васильевская
• Ореховская
• Петропавловская
• Покровская
• Поповская
• Преславская
• Романовская
• Сладко-Балковская
• Царёводаровская
• Черниговская

До 1871 года в Бердянском уезде также существовал Молочанский меннонитский округ, в котором компактно проживали немцы-меннониты. В 1871 году округ был ликвидирован, и на его территории были образованы Гальбштадтская и Гнаденфельдская волости.

В 1918 году, в соответствии с законом (Универсалом) Украинской Народной Республики № 2-4.3.1918 Бердянск становится столицей Запорожской земли УНР — Запорожья (Запоріжжя), в состав которой вошли территории Мелитопольского и Бердянского уездов (поветов) Таврической губернии. Губернский город Херсон законом УНР № 2-4.3.1918 был тогда объявлен столицей Запорожья Нового в составе Днепровского — «материкового» уезда (повета) Таврической губернии и Херсонского уезда (повета) Херсонской губернии. А город Александровск (ныне город Запорожье — нынешняя административная столица Запорожского края) вошёл тогда в качестве заштатного города в состав Украинской земли, которую назвали Сечью. Столицей Сечи был объявлен в 1918 году город Катеринослав (Сичеслав) — нынешний Днепропетровск. Соседний с Бердянском город Мариуполь в соответствии с Универсалом Украинской Народной Республики № 2-4.3.1918 был объявлен столицей Азовской земли, а древний город Славянск — столицей Половецкой земли. Таким образом, Запорожье с центром в городе Бердянске на востоке граничило с Азовской землей, на севере — с Сечью (столичный город — Катеринослав — Сичеслав), а на западе — с землёй Нового Запорожья, столицей которого был город Херсон на реке Днепр, близ впадения его в Днепровский лиман Чёрного моря. Южная граница земли Запорожья Украинской Народной Республики проходила по северному берегу Азовского моря. С апреля 1918 года и по декабрь 1918 года Бердянск был губернским городом — центром Таврической губернии Украинской Державы, возглавляемой гетманом Павлом Скоропадским, состоявшей из трёх уездов: Днепровского, Мелитопольского и Бердянского.

28 января 1920 года Бердянский уезд постановлением Украинского Ревкома, был из Таврической губернии передан в состав Екатеринославской губернии. 8 июля 1920 года постановлением Президиума Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета (ВУЦИК) была образована Александровская губерния с губернским центром в городе Александровске, в состав которой, наряду с Александровским и Мелитопольским уездами, вошел и Бердянский уезд.

В 1920 году в Бердянский уезд входили следующие волости и населённые пункты:

• Андреевская волость — село Андреевка, хутора Сахно, Новоселки, Дахно (Бердянский район)
• Андровская волость — сёла Андровка, Полоузовка (Бердянский район)
• Бановская волость — сёла Бановка, Обиточное, Борисовка, Лозановка (Приморский район)
• Берестовская волость — сёла Берестоватское, Выбоевское, Яровицкое, Довбино, Сачки (Бердянский район)
• Воскресенская волость — сёла Воскресенка, Ново-Николаевка, Задунаевка, Анно-Япанлы, Беседовка, Ивановка (Приазовский район)
• Дмитровская волость — села Дмитровка, Луначарское (до 1918 года Ивановка), Шевченково (Бердянский район)
• Долинская волость — сёла Долинское (до 1918 года Нейгофнунгенталь), Еленовка, Надежное, Коза, Крымка, Шевченково (Бердянский район)
• Елисеевская волость — села Елисеевка, Гюновка, Радоловка, Елизаветовка, Нельговка (Приморский район)
• Петровская волость — село Ново-Петровское, станица Петровская, семь хуторов, из них нам известны хутора Шульги Ивана, Охрименко, Кулик (вошла в Бердянский уезд в 1921 году, совр. Бердянский район)
• Поповская волость — сёла Поповка (совр. Смирново), Алексеевка, Троицкое, Водянское, Вершина, Вершина-друга, хутор Рева (Куйбышевский район)
• Преславская волость — сёла Преслав, Камышеватка (Приморский район)
• Романовская волость — сёла Романовка (совр. село Коларовка), Вячеславка (Приморский район)
• Салтычийская волость — сёла Салтычия, Обиточное и один хутор (Черниговский район)
• Софиевская волость — село Софиевка (Бердянский район)
• Стародубовская волость — село Стародубовка, хутор Новодубовка (Мариупольский район Донецкой области)
• Троицкая волость — село Троицкое (после 1930 года — Карла Маркса Бердянского района)
• Троянская волость — село Трояны (Бердянский район)
• Успенская волость — сёла Успеновка, Ивановка, два хутора — один из них — Шевченково
• Юрьевская волость — сёла Юрьевка, Богородицкое, Тарасовка (Приморский район)
• Захарьевская волость — село Захаровка, хутора Богодаровка, Ново-Захаровка (Мариупольский район Донецкой области)
• Зеленовская волость — село Зеленовка (Приморский район)
• Инзовская волость — село Инзовка (Приморский район)
• Красношавкайская волость — село Новоспасское (Шавкай, Красно-Шавкай (Приазовский район)
• Николаевская волость — сёла Николаевка, Радионовка, Новосолдатское, Малиновка, Новоивановка, и два хутора (Бердянский район)
• Ново-Алексеевская волость — сёла Диановка, Новоалексеевка (Приморский район)
• уездный город Бердянск
• город Ногайск.

23 марта 1921 года Президиум ВУЦИК переименовал Александровскую губернию в Запорожскую губернию, оставив губернским центром город Александровск. Этим же постановлением было утверждено деление Запорожской губернии на 5 уездов:

• Запорожский (Александровский)
• Бердянский
• Мелитопольский
• Больше-Токмакский
• Гуляй-Польский

Этим же постановлением волости Захарьевская, Стародубская, Новоспасская и Петровская Мариупольского уезда Донецкой губернии (учрежденной 5 февраля 1919 года декретом Совнаркома Украины) были переданы в состав Бердянского уезда Запорожской губернии. 26 октября 1921 года из части волостей Мелитопольского уезда Запорожской губернии и Днепровского уезда Николаевской губернии, постановлением ВУЦИК, был образован Генический уезд в составе Запорожской губернии.

Таким образом, в конце 1921 года Запорожская губерния была разделена на 6 уездов и 127 волостей. Однако вскоре, постановлениями Президиума ВУЦИК от 21 и 25 октября 1922 года Запорожская губерния была ликвидирована и включена в состав Екатеринославской губернии. В 1923 году на Украине были ликвидированы такие территориальные административные единицы, как уезды, волости, и вместо них появились округа, районы, сельсоветы. И в соответствии с постановлениями ВУЦИК от 7 марта 1923 года Бердянск становится окружным городом. Учрежденный при этом Бердянский район (райцентр — село Новоспасовская) оказывается административным территориальным районным образованием большого Бердянского округа. В то же время, часть волостей бывшего обширного Бердянского уезда тогда оказалась в составе Мариупольского округа Донецкой губернии, административным центром которой был в то время город Бахмут.

Постановлениями ВУЦИК и СНК УССР от 11 июня 1924 года Болыше-Токмакский район был перечислен из состава Мелитопольского округа в Бердянский округ; одновременно, в пределах Бердянского округа был образован Молочанский (Гальбштадский) национальный район с преобладающим немецким населением. В связи с ликвидацией 1925 году на Украине части губерний и округов, Постановлением ВУЦИК и СНК УССР от 15 июня 1925 года был ликвидирован и Бердянский округ, а его районы оказались в составе Запорожского, Мелитопольского и Мариупольского округов.

Население

В конце XIX века население уезда без города составляло 227780 душ обоего пола, обитающих в 180 селениях, из которых 11 имели более чем по 500 дворов. Жилых строений во всех поселках было 27370. По вероисповеданиям население состояло: из православных — 184815 ч., раскольников 9780 человек, римско-католиков — 346 чел., армяно-григориан — 48 человек, протестантов — 29265 человек, иудеев — 3416 чел., магометан — 110 чел..

В 1897 году в уезде с городом проживали 304 718 человек. В качестве родного языка указали: украинский - 179 177, русский - 55 303, болгарский - 31 843, немецкий - 23 870, еврейский - 8 889.

Хозяйство

Частновладельческой земли в уезде 40260 десятин, крестьянской общественной 700325 десятин, казённой 30390 десятин, церковной и вакуфной 4935 десятин, монастырской — 1000 десятин, городской 13629 десятин, земли других учреждений — 1944 десесятин; у дворян: 22747 десесятин, у купечества — 8777 десесятин, у мещан 161 десесятин, у крестьян-собственников — 8575 десесятин. Садоводство и шелководство весьма развиты, а также немалую роль играет и скотоводство, хотя условия содержания скота крайне незавидны по недостатку специальных пастбищ. Скота в уезде считается: лошадей 80190 голов, рогатого скота 99910 голов, овец 330000 и свиней 40000 голов.

Учебных заведений в уезде 174, в том числе земских школ — 106, центральных немецких училищ — 3. Больниц в уезде 4, с 95-ю кроватями (из них Бердянская больница с 45 кроватями служит и для городского населения).

Отрывок, характеризующий Бердянский уезд

После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.