Береговуа, Пьер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Пьер Береговуа
Премьер-министр Франции
2 апреля 1992 года — 23 марта 1993 года
Президент: Франсуа Миттеран
Предшественник: Эдит Крессон
Преемник: Эдуар Балладюр
 
 
Награды:

Пьер Береговуа (фр. Pierre Bérégovoy; 23 декабря 1925, департамент Приморская Сена — 1 мая 1993, Париж) — французский политик-социалист, 161-й премьер-министр Франции при президенте республики Франсуа Миттеране (1992—1993). По происхождению — из семьиК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2871 день] украинских белых эмигрантов (Береговуа — французское произношение фамилии Береговой в латинской транскрипции, Береговый — на украинском языке). Его отец Адриан Береговой — выходец из города Изюм Харьковской губернии, во время Первой мировой войны служил в российском экспедиционном корпусе. В 1918 году он решил не возвращаться на охваченную Гражданской войной Украину.

Министр социального обеспечения и общественной солидарности в 1982—1984 годах. Министр экономики и финансов, и одновременно — министр по делам бюджета в 1984—1986 годах. Министр экономики, финансов и приватизации в 1988—1992 годах. Возглавил правительство страны в 1992 году. Одновременно в марте 1993 года временно возглавлял Министерство обороны.

Его премьерство в 1992—1993 годах оказалось недолгим (менее года) и окончилось трагически. После поражения социалистов на законодательных выборах Береговуа, замешанный вдобавок в финансовом скандале, подал в отставку (29 марта 1993 года).

1 мая 1993 года Пьер Береговуа покончил жизнь самоубийством, застрелившись в парке госпиталя Валь-де-Грас на берегу канала, из пистолета, отобранного у собственного охранника. Береговуа — единственный самоубийца среди французских премьер-министров. Он не оставил предсмертной записки.



Награды

  • Большой крест Национального ордена Заслуг

Напишите отзыв о статье "Береговуа, Пьер"

Литература

Предшественник:
Эдит Крессон
Премьер-министр Франции
2 апреля 1992 года — 29 марта 1993 года
Преемник:
Эдуар Балладюр

Отрывок, характеризующий Береговуа, Пьер

– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.