Бережков, Михаил Николаевич
| Бережков Михаил Николаевич | |
| Род деятельности: |
Учёный-историк |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
село Мостки, |
| Гражданство: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Михаил Николаевич Бережков (1850—1932) — русский историк, действительный статский советник.[1] Брат епископа Евгения (Бережкова).
Содержание
Биография
Родился 30 октября 1850 года в селе Мостцы Владимирской губернии в семье священника.
После домашнего образования продолжил обучение во Владимирском духовном училище, затем — во Владимирской духовной семинарии. После этого некоторое время работал учителем в земской школе села Иваново (ныне город Иваново-Вознесенск). Летом 1871 года Михаил был зачислен на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, который окончил в 1875 году. Был оставлен при вузе для работы над магистерской диссертацией на тему: «О торговле Руси с Ганзой до конца XV века», которую Бережков защитил в 1879 году. Имея степень магистра русской истории, в течение трёх лет работал учителем в Москве. Зимой 1882 года Бережков простудился и получил воспаление легких. Для излечения уехал на родину своих родителей — в село Бережок Юрьевского уезда Владимирской губернии.
Вылечившись, в октябре 1882 года, Бережков приехал в город Нежин, где начал работать профессором русской истории в Историко-филологическом институте князя А. А. Безбородко. Здесь проработал с 1882 по 1904 годы. В 1904 году он оставил преподавательскую деятельность и вышел на пенсию за выслугой лет. После этого заведовал институтской библиотекой, куда передал собственное книжное собрание, был одним из основателей и руководителем Нежинского историко-филологического общества.
Но в 1919 году с согласия комиссара народного просвещения Бережков снова вернулся на службу в институт на должность профессора и библиотекаря библиотеки. По 1922 год преподавал курс русской историографии и этнографии, а также спецкурс по истории городов Новгорода и Пскова. В 1922 году он был утвержден членом исторической секции Нежинской научно-исследовательской кафедры истории культуры. В январе 1924 года М. Бережков стал руководителем секции украинской и российской истории и на протяжении 1924—1926 годов руководил аспирантами и молодыми учёными, среди которых были известные впоследствии историки М. Н. Петровский и А. Г. Ершов.
Чувствуя, что здоровье более не позволяет заниматься активной деятельностью, 21 декабря 1926 года Михаил Николаевич обратился с заявлением о выходе на пенсию.
Умер М. Н. Бережков в апреле 1932 года. Некоторые из его рукописей хранятся в Институте рукописей Национальной библиотеки Украины им. В. И. Вернадского.[2]
Труды
Среди многих трудов учёного выделяются:
- [annales.info/evrope/hanza/berindex.htm О торговле Руси с Ганзой до конца XV века] — СПб., 1879.
- [tvereparhia.ru/biblioteka-2/b/1092-berezhkov-m-n/13874-berezhkov-m-n-drevnejshaya-kniga-krymskikh-posolskikh-del-1474-1505-gg-1894 Древнейшая книга крымских посольских дел 1474—1505 гг.] — Симферополь: Таврическая Губернская Типография, 1894.— 38 с.
- [tvereparhia.ru/biblioteka-2/b/1092-berezhkov-m-n/13877-berezhkov-m-n-russkie-plenniki-i-nevolniki-v-krymu-1888 Русские пленники и невольники в Крыму.] — Одесса: Тип. А. Шульце, 1888.— 32 с.
- [tvereparhia.ru/biblioteka-2/b/1092-berezhkov-m-n/13876-berezhkov-m-n-plan-zavoevaniya-kryma-sostavlennyj-v-tsarstvovanie-gosudarya-alekseya-mikhajlovicha-uchenym-slavyaninom-yuriem-krizhanichem-1891 План завоевания Крыма составленный в царствование государя Алексея Михайловича ученым славянином Юрием Крижаничем.] — СПб.: Тип. В. С. Балашева, 1891.— 94 с.
Напишите отзыв о статье "Бережков, Михаил Николаевич"
Примечания
- ↑ [fgurgia.ru/showObject.do?object=140245576 Бережков Михаил Николаевич действительный статский советник профессор Историко-филологического института кн. Безбородко в г. Нежине Черниговской губернии]
- ↑ [dspace.nbuv.gov.ua/bitstream/handle/123456789/20314/14-%D0%91%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B6%D0%BA%D0%BE%D0%B2%20.pdf?sequence=1 Нiжинська Старовина] (укр.)
Ссылки
- [www.runivers.ru/lib/authors/author3077/ Бережков, Михаил Николаевич]
Отрывок, характеризующий Бережков, Михаил Николаевич
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
