Берельский курган

Бере́льский курга́н — комплекс могильников в Шиликтинской долине Казахстана.

Общие сведения

Известен тем, что в 2003 году археологической экспедицией под руководством сотрудника Казахского национального университета доктора наук Абдеша Толеубаева, там найден так называемый «Золотой курган царей». Курган датируется VIII—VII веком до нашей эры. Курган известен тем, что там найден третий в Казахстане «Золотой Человек». Одежда погребённого полностью расшита золотом, но не так, как во всех остальных богатых сако-скифских гробницах — исследования показали, что царь носил эту одежду постоянно. Кроме того, в гробнице было обнаружено ещё много золотых и ценных вещей, большинство из них сейчас хранится в Эрмитаже. Период, к которому принадлежат найденные артефакты, получил название Берельский этап развития культуры кочевников Восточного Казахстана эпохи раннего железного века (V—IV века до н. э.).

Исследования настоящего времени

Сейчас для исследования находок кургана Шиликтинской долины привлечены иностранные ученые. Фонд «Культурное наследие» занялся тем, чтобы сделать реконструкцию внешности царя. Одной из самых интересных для археологов находок в этом кургане является золотая сережка размером 1 миллиметр, ушко её 0, 5 миллиметра. Ученые разгадывают загадку, как могли древние люди, которые жили 2700 лет назад изготовить золотое изделие с такой ювелирной точностью. В 2013 году наконец-то все смогли увидеть третьего золотого человека, его выставили на обозрение в государственном музее золота и драгоценных металлов Астаны. Почти 10 лет ученые пытались воссоздать одежду «золотого человека», и теперь каждый может его увидеть. Это третий «золотой человек», найденный в Казахстане.

Ссылки

[e-history.kz/ru/publications/view/768 Людмила Выходченко Берельские курганы превратятся в музей // Сайт E-history.kz, 15 Октября 2014 г.]

Отрывок, характеризующий Берельский курган

Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.