Береника III
Береника III<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Береника и Клеопатра Селена. | ||
| ||
|---|---|---|
Береника III (др.-греч. Βερενίκη, иногда называемая Клеопатра Береника; 120—80 до н. э.) — царица Египта с 81 по 80 год до н. э., и возможно с 101 по 88 год до н. э. вместе со своим мужем-дядей Птолемеем X Александром.
Биография
Береника родилась в 120 году до н. э., дочь Птолемея IX и Клеопатры Селены I[1]. Вышла замуж за своего дядю Птолемея X Александра в 101 году до н. э., после того как он отобрал трон у Птолемея IX и убил свою мать, а её бабушку Клеопатру III. После того как Птолемей IX вернулся на трон, она потеряла власть. Однако после его смерти Береника правила самостоятельно шесть месяцев и приобрела большую популярность.
В 80 году до н. э. Клеопатра Береника III была вынуждена выйти замуж за Птолемея XI. Он убил её через 19 дней, этот неразумный поступок вызвал восстание в Александрии, в результате которого Птолемей XI был убит.
Имя
| Тип имени | Иероглифическое написание | Транслитерация | |||||||||||||||||||||
| «Личное имя» (как сын Ра) |
|
|
[2] | rpˁt(t) wr(t)-ḥsw(t) bjrnjkt | |||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Береника III"
Примечания
- ↑ Береника, женское имя // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Brugsch H. Thesaurus Inscriptionum Aegyptiacarum. — Leipzig, 1883—1891. — Bd. 6. — S. 874—875.
| Династия Птолемеев | ||
 Предшественник: Птолемей IX Лафур |
царь Египта 81 — 80 до н. э. (правила полгода) |
Преемник: Птолемей XI Александр II |
Отрывок, характеризующий Береника III
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
