Бересфорд, Джордж Чарльз

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джордж Чарльз Бересфорд
англ. George Charles Beresford

Портрет Джорджа Чарльза Бересфорда кисти Уильяма Орпена, 1903.
Дата рождения:

10 июля 1864(1864-07-10)

Место рождения:

Дромахайр

Дата смерти:

21 февраля 1938(1938-02-21) (73 года)

Место смерти:

Брайтон

Гражданство:

Великобритания Великобритания

Жанр:

портрет

Работы на Викискладе

Бересфорд, Джордж Чарльз (англ. George Charles Beresford; 10 июля 1864, Дромахайр, Литрим21 февраля 1938, Брайтон) — английский фотограф викторианской эпохи.



Жизнь и творчество

Потомок ирландского аристократического рода, Дж. Ч.Бересфорд поступает в Девоне в колледж для сыновей военных. После его окончания, с 1882 года, работает инженером в течение 4 лет в Индии; затем заболевает малярией и возвращается в Англию, где изучает искусство. Работы Дж. Ч.Бересфорда выставлялись в Королевской Академии художеств в Лондоне.

С 1902 по 1932 год Бересфорд живёт и работает в Найтбридже, где у него фотоателье. Художник создаёт в платиновой печати фотопортреты знаменитых писателей, политиков и художников ХХ столетия. Его работы печатаются в крупных британских изданиях, таких как Tatler и The Illustrated London News. Во время Первой мировой войны Бересфорд жертвует значительные денежные средства Красному Кресту. Позднее успешно вёл торговлю антиквариатом. В 1943 году, после смерти мастера, Национальная портретная галерея (Лондон) покупает у наследников Берефорда часть оригиналов и негативов его фоторабот.

Дж. Ч.Бересфорд был дружен с художниками Огастасом Джоном и Уильямом Орпеном, с которыми иногда вместе работал. Особые отношения связывали его с соучеником школьных лет, Редьярдом Киплингом, выведшим образ Бересфорда в фигуре Мактурка в своём романе «Сталки и компания» (1898). В конце своей жизни Бересфорд напишет книгу воспоминаний «Школьные дни с Киплингом», вышедшую в 1936 году.

Галерея

Напишите отзыв о статье "Бересфорд, Джордж Чарльз"

Отрывок, характеризующий Бересфорд, Джордж Чарльз

– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.