Бери или плати

«Бери или плати» (англ. Take-or-Pay; ToP) — распространённая норма построения договоров о поставках некоторых видов товаров крупным покупателям. Тогда как поставщик берёт на себя обязательство предоставить товар вплоть до зафиксированных в договоре максимальных объёмов, покупатель обязуется в любом случае оплатить определённую часть этих объёмов, вне зависимости от того, сколько он закупил на самом деле в рассматриваемый период.

С помощью принципа «Бери или плати» минимизируются риски поставщика по сбыту, на фоне капиталовложений, которые он вынужден сделать для обеспечения поставок в максимальном объёме. Данные риски в альтернативном случае поставщик был бы вынужден включить в формулу ценообразования.

Применение при торговле газом

Впервые принцип «Бери или плати» ввели в Нидерландах, где были обнаружены большие запасы газа — Гронингенское газовое месторождение. Его разработка оказалась очень дорогой. Для строительства инфраструктуры добычи и транспортировки газа были вложены государственные деньги. И чтобы вернуть вложенные средства, нужно было обеспечить стабильность оплаты и поставок. Для этого был придуман принцип «Бери или плати», а цены на газ привязаны к цене на нефть. С покупателями газа были заключены долгосрочные многолетние контракты, в которых зафиксированы объёмы газа, который покупатель обязуется получить. Если покупатель не приобретает весь законтрактованный объём, то он обязан уплатить штраф. Цена на газ пересматривалась ежеквартально.

Затем этот же принцип был применён компанией Газпром в контрактах с европейскими и китайскими потребителями газа, большинство из которых заключено на срок до 25 лет на базе межправительственных соглашений.

Отрывок, характеризующий Бери или плати

Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.