Беркалов, Евгений Александрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Евгений Александрович Беркалов
Дата рождения

4 января 1878(1878-01-04)

Место рождения

Тифлис (Российская империя)

Дата смерти

12 декабря 1952(1952-12-12) (74 года)

Место смерти

Москва (СССР)

Принадлежность

Российская империя Российская империя
РСФСР РСФСР
СССР СССР

Род войск

артиллерия

Годы службы

18961918
19181952

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

инженерно-артиллерийской службы
Награды и премии

Российской империи:

3 ст. 2 ст. 3 ст.
1 ст. 2 ст.

СССР:

Евгений Александрович Беркалов (4 января 1878 — 12 декабря 1952) — российский и советский учёный в области морской артиллерии, генерал-майор российской императорской армии (1916), генерал-лейтенант инженерно-артиллерийской службы (1943) советской армии. Профессор (1926), доктор технических наук, действительный член Академии артиллерийских наук. Владел французским языком.





Биография

Православный. Из дворянского рода Беркаловых. Родился Евгений Александрович Беркалов в Тифлисе в семье подполковника. Окончил Воронежский кадетский корпус.

В 1895 году поступил в Михайловское артиллерийское училище, выпущен 8 августа 1898 года подпоручиком в Кавказскую резервную артиллерийскую бригаду[1], в 1903 году окончил Михайловскую артиллерийскую академию по первому разряду с дополнительным курсом, 1 июня 1903 года переведён во флот штабс-капитаном по Адмиралтейству, с 1 августа 1905 года — переведён в Корпус морской артиллерии. С 26 сентября 1905 года — член Комиссии морских артиллерийских опытов в Санкт-Петербурге, с 1910 года — помощник председателя этой Комиссии, с 1911 года — и. д. помощника Главного Инспектора Морской артиллерии, с 10 мая 1912 года — член Особого Комитета по организации прибрежной обороны, с 8 июля 1913 года — помощник начальника артиллерийского отдела Главного Управления Кораблестроения (АО ГУК).

На этих должностях он определял направления разработки новых артиллерийских систем для флота, особенно большое значение имело его участие в разработке проекта линкора 1914 года с 16" артиллерией — под его руководством артиллерийский отдел ГУК в 1913 году провел расчеты способности вертикального бронирования к сопротивлению попаданиям 12", 14" и 16" снарядов, которые Морской генеральный штаб использовал как основу для условий для выбора оптимальных толщин и соотношений элементов бронирования будущих балтийских линкоров, с января 1914 года руководил разработкой 16"/45 орудия и снарядов для него. В феврале-марте 1914 года — председатель комиссии «для срочной выработки дальнейшей программы испытания бронирования судов» (оставаясь в прежней должности). В дальнейшем он продолжал решать проблемы конструирования тяжёлой морской артиллерии и корабельной брони.

В январе 1918 года был назначен начальником Главного морского полигона и Комиссии морских артиллерийских опытов. На этих должностях продолжал испытания новых морских орудий и брони, проводил другие опыты. Вступил в РККА, занимал те же посты, был членом Комиссии особых артиллерийских опытов (КОСАРТОПа). Был лишен чинов и званий, числился инженером-технологом, однако как военспец имел охранную грамоту от В. И. Ленина, ему было установлено денежное довольствие и сохранена квартира в Петрограде. Главный морской полигон он возглавлял до 1925 года, после слияния Морского и Военного полигонов, с 1926 года — начальник Научно-испытательного артполигона РККА, одновременно председатель Опытовой арткомиссии полигона. С июня 1930 года — заместитель начальника Артиллерийского научно-исследовательского морского института (АНИМИ) РККА. Одновременно читал лекции в Военно-морской академии по устройству и боевому применению морской артиллерии.

Арестован 8 февраля 1938 года, находился в заключении в СКБ в Болшево — сортировочный пункт, откуда людей направляли в конструкторские бюро различных профилей, там он возглавлил группу по артиллерийскому вооружению и боеприпасам (группа Беркалова). 30 мая 1940 года приговорён к 10 годам ИТЛ. В заключении работал по специальности — конструировал артиллерийские системы в шарашках: в 1941—1942 годах в ОТБ (ОКБ)-172 в Томске, в 1942—43 годах — в ОКБ-172 в Перми. Был освобождён досрочно 26 июня 1943 года со снятием судимости и присвоением звания генерал-лейтенант инженерно-артиллерийской службы. В дальнейшем на ответственных должностях в Главном Артиллерийском Управлении (ГАУ).

Умер в Кремлёвской больнице 12 декабря 1952 года, похоронен на Введенском кладбище. Реабилитирован 12 августа 1956 года.

Интересные факты

Е. А. Беркалов упоминается в романе «В круге первом» А. И. Солженицына:

…Вы фамилию такую — Беркалов, слышали?

— Что? Беркалов? Нет.

— Ну, ка-акже! Беркалов — старый артиллерийский инженер, изобретатель этих, знаете, пушек БС-3, замечательные пушки, у них начальная скорость сумасшедшая. Так вот Беркалов так же в воскресенье, так же на шарашке сидел и штопал носки. А включено радио. «Беркалову, генерал-лейтенанту, сталинскую премию первой степени.»[2]

А он до ареста всего генерал-майор был. Да. Ну, что ж, носки заштопал, стал на электроплитке оладьи жарить. Вошел надзиратель, накрыл, плитку незаконную отнял, на трое суток карцера составил рапорт начальнику тюрьмы. А начальник тюрьмы сам бежит как мальчик: «Беркалов! С вещами! В Кремль!

Калинин вызывает!»… Такие вот русские судьбы…

— Солженицын А. И. В круге первом

Семья

Жена — Тозони-Беркалова, Тамара Вячеславовна (14 марта 1900 года — 24 апреля 1977 года) — в 1938 году была арестована, после освобождения мужа, по его требованию тоже была освобождена. Похоронена на Введенском кладбище.

  • Сын

Чины и звания

Российской империи

Советского Союза

Награды

Российской империи

Советского Союза

Сочинения

Е. А. Беркалов автор множества научных трудов, среди которых:

  • Броня и её сопротивляемость пробиванию артиллерийскими снарядами, 1933.
  • Доклад Беркалова и справка по работам в области экстрадальнобойности, 1932.
  • Зависимость потери энергии при пробивании брони от величины энергии удара, 1933.
  • Определение МОЖ снижения самолета противника при стрельбе в воздушном бою, 1934.
  • Определение эффективности вооружения, 1935.
  • Проектирование морских артиллерийских снарядов, 1931.
  • Различные способы решения задачи достижения экстрадальней стрельбы из артиллерийских систем, 1932.
  • Служебные записки — Об усовершенствовании ДРП-4 и о бронебойных и полубронебойных снарядах.
  • Теоретическое исследование по определению относительной эффективности артиллерийского вооружения различными орудиями, 1934.
  • Формула живучести орудий, 1935.

Напишите отзыв о статье "Беркалов, Евгений Александрович"

Примечания

  1. Журнал «Разведчикъ» № 408 от 18.8.1896.
  2. факт награждения Е. А. Беркалова Сталинской премией другими источниками не подтверждается

Литература

  • Виноградов С. Е. Последние исполины Российского флота. — М.: Галея Принт, 1999.
  • Журнал «Разведчикъ», № 408 от 18.8.1896.
  • Солженицын А. И. В круге первом, Т. 1. — М.: Новый мир, 1990.
  • Список генералов, штаб и обер-офицеров корпусов морского ведомтва, чинов по Адмиралтейству и числящихся по корпусам. — С.-Петербург: Типография Морского министерства, 1909.
  • Список личного состава судов флота, строевых и административных учреждений Морского Ведомства. — С.-Петербург: Типография Морского министерства, 1912.
  • Список личного состава судов флота, строевых и административных учреждений Морского Ведомства, январское 1914 года. — С.-Петербург: Типография Морского министерства, 1914.
  • Список личного состава судов флота, строевых и административных учреждений Морского Ведомства. — С.-Петербург: Типография Морского министерства, 1916.
  • Черушев Н. С. Из ГУЛАГа — в бой. — М.: Вече, 2006. — С. 456—460. — 512 с. — (Военные тайны XX века). — 5000 экз. — ISBN 5-9533-1588-0.

Ссылки

  • [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1894 Беркалов, Евгений Александрович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
  • [web.archive.org/web/20020626145553/www.lgz.ru/archives/html_arch/lg18-192002/Tetrad/art11_13.htm Швилкин Б. Генерал из Круга первого // Литературная газета, 2002]
  • cdnito.tomsk.ru/content/news/news0910281.html
  • [flot.com/publications/books/shelf/vma/16.htm Биография на сайте www.flot.com]
  • [vvedenskoe.pogost.info/displayimage.php?album=31&pos=395 Фотография надгробного памятника]
  • [vvedenskoe.pogost.info/displayimage.php?album=31&pos=394 Фотография надгробного памятника жены]

Отрывок, характеризующий Беркалов, Евгений Александрович

– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.