Берковичи, Конрад

Слово «Берковичи» имеет и другие значения.

Конрад Берковичи
Фотография 1933 года
Имя при рождении:	Конрад Беркович
Дата рождения:	22 июня 1881(1881-06-22)
Место рождения:	Брэила, Королевство Румыния
Гражданство:	Румыния Румыния → США США
Дата смерти:	27 декабря 1961(1961-12-27) (80 лет)
Супруга:	Наоми Либреску
Награды и премии:

Конрад Берковичи (Беркович) (1882—1961) — американский новеллист и сценарист румынского происхождения.

Биография

Родился 22 июня 1881 года в Брэиле в еврейской семье.

Юные годы провел в основном в Галаце. Его родители были полиглотами и научили своих детей греческому, румынскому, французскому и немецкому языкам. Семья жила в Румынии до тех пор, пока его отец не умер от ранений, полученных во время антисемитских волнений в Галаце; Конраду в это время было 11 лет.

После смерти отца Конрад с семьёй перебрался в Париж, где работал по подготовке Всемирной выставки в Париже 1900 года. Поступил в один из университетов Парижа.

После женитьбы на художнице-скульпторе Наоми Либреску перебрался в Северную Америку, сначала в Монреаль, потом в Нью-Йорк, где работал на разных подсобных работах и начал сотрудничать в еврейских газетах. Первая книга на английском языке «Преступления в благотворительности» вышла с предисловием Джона Рида.

Конрад Берковичи дружил и общался с Полом Робсоном и его женой Эсси, Скотом Фитцджералдом, Эрнстом Хемингуэем, Чарли Чаплином (с ним, впрочем, Берковичи судился, обвинив в плагиате), Мери Пикфорд, Дугласом Фербенксом.

Умер 27 декабря 1961 года.

Ссылки

• [slovari.yandex.ru/~книги/Лит.%20энциклопедия/Берковичи/ БЕРКОВИЧИ (Conrad Bercovici)](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2872 дня))
• [www.jewage.org/wiki/ru/Profile:P1244891066 Конрад Берковичи]

Отрывок, характеризующий Берковичи, Конрад

– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.