Беркович, Михаил Фадеевич

Беркович Михаил Фадеевич
Род деятельности:	журналист,публицист
Дата рождения:	22 марта 1929(1929-03-22)
Место рождения:	город Ачинск, Красноярский край, СССР
Гражданство:	СССР СССР → Израиль Израиль
Дата смерти:	17 июля 2008(2008-07-17) (79 лет)
Место смерти:	Израиль

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Михаи́л Фаде́евич Берко́вич (1929 — 2008) — российско-израильский журналист, публицист и поэт.

Биография

Родился в Ачинске, Красноярского края. Жил в Новокузнецке.

После окончания войны семья уехала в Одессу, где Михаил окончил школу мореходного обучения по профилю судового машиниста. В Дунайском морском пароходстве работал кочегаром на судах. Попал под военный трибунал и был отправлен в лагеря на пять лет. Отбывал наказание в Коми АССР и на Кольском полуострове. Учился заочно, экстерном сдал за десятилетку.

В 1963 году вернулся в Новокузнецк. Работал слесарем-сантехником. Неожиданно для себя стал репортером в многотиражной газете «Металлургстрой», затем редактором газеты «Разведчик недр», зав. отделом и репортером городской газеты «Кузнецкий рабочий», откуда ушёл на пенсию. По утверждению младших коллег,

В 70-80-е годы прошлого века Михаил Фадеевич Беркович был самым известным в Новокузнецке журналистом. Редким был профессионалом — в любом материале стремился дойти до самой сути.

В 1975 окончил Новокузнецкий педагогический институт. Пять лет жил в таежной деревне. В Израиле с 1994 года. Жил в Ашкелоне. Автор девяти книг — стихов и прозы. Журналистские материалы публиковались во всех центральных газетах СССР, в журналах «ЭКО», «Советский шахтёр» и других, а также почти во всех газетах Израиля.

Составитель (вместе с Эвелиной Ракитской) и автор предисловия антологии «120 поэтов русскоязычного Израиля» (2005); как замечает рецензент журнала «Знамя», Беркович

насчитал более 120 и объяснил в предисловии, почему причисляет к поэтам и тех, кто пишет очень плохие стихи.

Книги М. Берковича

• «Сонет». Стихи, юмор (1996)
• «По ком тюрьма плакала». Рассказы, повести (1996)
• «Приглашение». Стихи. Поэмы, юмор, пародии.
• «Деревня». Повесть, рассказы (1998)
• «Белое руно». Стихи (2000)
• «Берега». Стихи, юмор, пародии (2001)
• «Свет осени». Триолеты (2001)
• «Смотрю в твои глаза». Стихи
• «Любавия». Стихи. Подарочное издание (2004)

См. также

• Комитет в защиту демократии и прав человека (Израиль)
• Русские поэты Израиля

Ссылки

• [www.jerusalem-korczak-home.com/jek/jrgb/berk/be.html Презентация книг Михаила Берковича в Иерусалимской Русской библиотеке]
• [sh-kray.narod.ru/arhive/2004/32/pol3.htm Газета «Шахтерский край»]

Вышло так, что эти обстоятельства и отлучили угольщиков от прессы. Попробуйте сегодня почитать о шахтёрах в газете «Кузнецкий рабочий». Вам придётся полистать подшивки Виктора Михайлова, Михаила Конева и Михаила Берковича прошлых лет. А ворошить архивную пыль — грустное занятие…

• [www.og.ru/articles/2006/02/17/7324.shtml Открытое письмо президенту Путину В. В. (Общая газета. Ру)]
• [hghltd.yandex.net/yandbtm?url=http%3A%2F%2Fwww.lgz.ru%2Farchives%2Fhtml_arch%2Flg252005%2FPolosy%2F14_8.htm&text=%E3%E0%E7%E5%F2%FB Российский заряд («Литературная газета», 2003)]
• [www.litnet.ru/authors/ber/ber.php Стихи Михаила Берковича.]

Отрывок, характеризующий Беркович, Михаил Фадеевич

– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.