Берлие, Мариус

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Мариус Берлие
Marius Berliet

Мариус Берлие в 1921 году
Род деятельности:

инженер, изобретатель, предприниматель

Дата рождения:

21 января 1866(1866-01-21)

Место рождения:

Лион

Гражданство:

Франция Франция

Дата смерти:

17 апреля 1949(1949-04-17) (83 года)

Место смерти:

Канны

Награды и премии:

Мариу́с Максиме́н Франсуа́ Жозе́ф Берлие́ (фр. Marius Maximin François Joseph Berliet; 21 января 1866, Лион — 17 апреля 1949, Канны) — французский автомеханик, изобретатель и предприниматель, основатель товарного знака Berliet.





Биография

Мариус Берлие происходит из семьи ткача-фабриканта из лионского квартала Круа-Русс[a 1]. Потеряв родителей в 12-летнем возрасте, Мариусу, приходится продолжать обучение в вечерней школе. Именно там он раскрывает в себе страсть к технике.[1].

В 1894 году Берлие в семейной мастерской размером в 90 м2создаёт свой первый двигатель[2] и в 1895 году устанавливает его на автомобиль собственного производства, прозванный тапочком.[a 1]. Вскоре, всего с двумя сотрудниками он основывает собственную мастерскую по производству автомобилей.[3].

В 1898 году Берлие разрабатывает новый тип автомобильного двигателя. Автомобили с такими даигателями становятся популярными в лионском регионе. Однако, для начала серийного производства требуется стартовый капитал, которого у Берлие нет. К счастью, в 1905 году ему удаётся продать американской компании American Locomotive Company патент на производство одного из своих спортивных автомобилей за 500 000 золотых франков.[4][a 1]. Благодаря этому договору, в течение долгих лет логотип фирмы Berliet будет представлять собой изображение паровоза. На полученные от американцев деньги, Берлие расширяет завод в лионском квартале Монплезир.

В 1906 году компания Берлие приступает к производству грузовых автомобилей, которые и сделают её знаменитой. Вскоре на грузовики обращает внимание французская армия, а гараж Президента Республики приобретает в 1910 году один из легковых автомобилей. В том же году Мариус Берлие становится кавалером Ордена почётного легиона. [a 1].

Во время Первой мировой войны Мариус Берлие получает очень значительные военные заказы — в частности, на несколько десятков тысяч грузовиков Berliet CBA[5]. В 1915 году, чтобы удовлетворить растущие заказы, Берлие создаёт новые заводы в лионских пригородах Венисьё и Сен-Прист. Этот большой заводской комплекс будет развиваться вплоть до 1939 года.[a 1].

В начале 1920- х годов на заводах Берлие работают уже около 5000 человек.[a 1]. На своих заводах Мариус Берлие проводит политику патернализма:

  • С одной стороны, рабочие получают несколько более высокую зарплату, чем на заводах-конкурентах. Семья Берлие проводит многочисленные социальные мероприятия: строит для семей своих рабочих жилые дома, школы, ферму, стадион.[6]
  • С другой стороны, Мариус Берлие требует на предприятиях железной дисциплины: хочет самолично контролировать все нюансы производственного процесса, вводит в штат большое количество надсмотрщиков, задачей которых является сигнализировать обо всех нарушениях.

В 1936—1938 годах заводы Берлие лихорадит, многочисленные забастовки то и дело прерывают рабочий процесс.[7][8]. Так в забастовке 1936 года принимали участие 4500 из 5000 рабочих Берлие.[9].

С началом Второй мировой войны, Берлие полностью прекращает производство легковых автомобилей и концентрируется на производстве грузовиков. После капитуляции Франции и разделом страны, Лион и заводы Берлие оказываются в так называемой «Свободной зоне», но несмотря на это, Берлие поставляет свои грузовики в том числе и для нужд Третьего рейха.[10] После оккупации «Свободной зоны» немецкими войсками, Мариус Берлие оказывается одним из последних автомобилестроителей, сотрудничающих с G.B.K. (Generalbevollmächtigte für des Kraftfahrwesen) — организации, контролирующей всё автомобилестроение Германии и оккупированной нацистами части Европы.[11]. Однако, из-за нехватки сырья заводы Берлие производят лишь около 30 бензиновых грузовиков модели GDRA 28W.

В марте 1944 года семейный совет Берлие отказывает эмиссарам Движения Сопротивления в саботаже работы заводов.[12]. В мае того же года заводы подвергаются массированной бомбардировке союзной авиации.Berliet[13].

После освобождения Франции, Мариус Берлие, которому на тот момент уже исполнилось 78 лет, арестован. Он обвиняется в сотрудничестве с врагом и анти-национальной деятельности. В частности, Берлие обвиняется в производстве грузовиков для немецкой армии[10] и в игнорировании сотрудничества с Движением Сопротивления (отказ от внутризаводского саботажа).[14] Прибыль компании Берлие за время оккупации (с 1940 по 1944 год) оценивают в 502 миллиона франков, из них 174 миллиона были получены от торговли с врагом.[15]. Кроме того, его обвиняют в непредумышленной выдаче одного из своих рабочих Гестапо.[16] На заводы назначены внешние управляющие.

В июне 1946 года оглашается приговор: 2 года тюрьмы. В отношение сыновей Мариуса Жана и Поля Берлие приговор ещё более суров — 5 лет исправительных работ. Кроме того, семья приговаривается к конфискации имущества в размере 200 миллионов франков. Приговор также запрещает всем троим проживать на территории департаментов Рона, Сена и Уаза и Сена и Марна.[17] Также конфисковывается принадлежащая семье вилла в стиле Ар-Нуво, построенная между 1913 и 1916 годами на авеню Эскирол в Лионе.[18]

Мариус Берлие умирает в Ницце 17 апреля 1949 года.

Интересные факты

Напишите отзыв о статье "Берлие, Мариус"

Примечания

  1. Pierre Cayez, Quelques aspects du patronat lyonnais pendant la deuxième étape de l’industrialisation, in Maurice Lévy-Leboyer (dir.), Le Patronat de la seconde industrialisation, De l’Atelier, 1989, p. 192.
  2. Louis Muron, Marius Berliet : 1866—1949, ELAH, 2004, p. 210.
  3. Emmanuel Quenson, L'École d’apprentissage Renault : 1919—1989 : un exemple d'école d’entreprise, CNRS Éditions, 2001, p. 31.
  4. Jean-Louis Loubet, L’Industrie automobile: 1905—1971, Droz, 1999, p. 75.
  5. Jean-Louis Loubet, L’Industrie automobile: 1905—1971, Droz, 1999, p. 130.
  6. Isabelle Lisowski, Marius Berliet, in Cent ans de catholicisme social à Lyon et en Rhône-Alpes. La postérité de «Rerum Novarum», De l’Atelier, 1992, p. 206—209.
  7. Philippe Videlier, Bernard Bouhet, Vénissieux de A à V : 1921—1931, p. 245.
  8. Jean-Pierre Hierle, Université de Limoges, Nous n’irons plus de l’autre côté des rosiers, dans Claude Filteau et Michel Beniamino, (Dir.), Mémoire et culture, Actes du colloque international de l’Université de Limoges, 10-12 décembre 2003, Limoges : PULIM, p. 526.
  9. Louis Muron, Marius Berliet : 1866—1949, Éditions lyonnaises d’Art et d’Histoire, 1995, p. 36 et p. 138.
  10. 1 2 Jean-Gabriel Jeudy, Camions de France, Deuxième époque, Massin éditeur, 1994, P..
  11. Renaud de Rochebrune, Jean-Claude Hazera, Les patrons sous l’Occupation, p. 50, 54-55
  12. Jean-Pierre Rioux (dir), Nouvelle Histoire de la France contemporaine, tome 15 : La quatrième République, 1944—1952, Éditions du Seuil, 1983, p. 217.
  13. Marcel Peyrenet, Nous prendrons les usines : Berliet : la gestion ouvrière, 1944—1949, Garance, 1980, p. 17.
  14. Renaud de Rochebrune, Jean-Claude Hazera, Les patrons sous l’Occupation, p.|70.
  15. Renaud de Rochebrune, Jean-Claude Hazera, Les patrons sous l’Occupation, p. 68.
  16. Benoît Collombat et David Servenay, Histoire secrète du patronat de 1945 à nos jours, La Découverte, Paris, 2009, p. 39.
  17. "L'épuration économique en France à la Libération 249
  18. [www.culture.fr/fr/recherche_detail?c=organismes&b_start:int=2&search_mot=berliet Villa Berliet], sur le site du Ministère français de la Culture
  19. Renaud de Rochebrune, Jean-Claude Hazera, Les patrons sous l’Occupation, p. 100.

Библиография

  • Patrice Béghain, Bruno Benoit, Gérard Corneloup, Bruno Thévenon, Dictionnaire historique de Lyon, Stéphane Bachès, 2009, Lyon, 1504 p.,
  1. 1 2 3 4 5 6 p. 138—140
  • Bernadette Angleraud, Catherine Pellissier, Les dynasties lyonnaises ; Des Morin-Pons aux Mérieux du XIXe siècle à nos jours., 2003, Perrin, Paris, 830 p.,
  • Louis Muron, Marius Berliet : 1866—1949, ELAH, 2004.

Ссылки

  • [gazoline.net/article.pcgi?id_article=53 Berliet, champion du poids lourd, par Eric Favre]  (фр.)
  • [vea.qc.ca/vea/marques/berliet.htm La Marque Berliet]  (фр.)
  • [www.cheminsdememoire.gouv.fr/page/affichepage.php?idLang=fr&idPage=5707 Entreprise Marius Berliet et Fils]  (фр.)
  • [www.la-bas.org/article.php3?id_article=2732 «B.E.R.L.I.E.T, L.I.B.E.R.T.É»] Là-bas si j’y suis (France Inter), передача от 5 апреля 2013  (фр.)

Отрывок, характеризующий Берлие, Мариус

– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.