Берлизов, Александр

Александр Берлизов
Прозвище	«Ночной демон»
Дата рождения:	1952(1952)
Место рождения:	Днепропетровск, СССР
Дата смерти:	1972(1972)
Наказание:	Смертная казнь
Убийства
Количество жертв:	9
Период убийств:	1969—1972
Основной регион убийств:	Днепропетровск
Способ убийств:	Удушение
Мотив:	Сексуальный

Александр Берлизов (1952, Днепропетровск, УССР, СССР — 1972) — советский серийный убийца, действовавший в Днепропетровске.

Биография

Берлизов нападал только в вечернее и ночное время. Он нападал на женщин, душил их до потери сознания, а потом насиловал (но не убивал). Убивал своих жертв он в случае, когда они приходили в себя во время изнасилования, и видели его. Следов маньяк не оставлял, чем ставил в тупик лучших следователей города. Были приняты беспрецедентные меры. В город были вызваны 3000 сотрудников милиции. Они прочесали все подозрительные места, где мог укрываться маньяк, в том числе чердаки, подвалы и дачи. Маньяк, почувствовав засаду, перестал совершать преступления. Как только подкрепление ушло из города, в ту же ночь маньяк изнасиловал новую жертву.

В городе началась паника, женщины боялись выходить на улицу вечером. В дело даже хотел вмешаться заместитель министра внутренних дел УССР Владимир Бондаренко, однако позже решил не мешать милиции. И вскоре сотрудникам милиции повезло. У них появилась свидетельница, которая притворилась мёртвой во время изнасилования. Она запомнила маньяка. Правда, фоторобот она составить не смогла, но сказала что узнает его, если увидит. Заместитель начальника УВД Днепропетровска Анатолий Токарь месяц ходил со свидетельницей по разным общественным местам, чтобы она узнала преступника в толпе. И свидетельница узнала Берлизова в трамвае. Тот на ходу выпрыгнул из трамвая, но Токарь запомнил его и составил фоторобот.

Вскоре было выяснено что на фотороботе изображён освобожденный секретарь заводской комсомольской организации, работающей на правах райкома. Берлизов участвовал в отряде, который помогал милиции ловить его же самого. Он был в курсе всех милицейских планов. Это повергло в шок многих. Следователь по делу Берлизова, Иван Гладуш, позже так расскажет:

Прокурор санкцию на арест Берлизова дать категорически отказался. Сказал, что Южмаш — сугубо секретный объект, там работают проверенные люди, и Берлизов не может быть преступником. Что нам оставалось делать? Я приказал установить за подозреваемым наблюдение.

Был проведён обыск в комнате, которую снимал Берлизов. Там были обнаружены вещи, которые Берлизов забрал у одной из жертв. Он всегда брал какой-нибудь трофей от своих жертв. Позже именно они и послужат вещественными доказательствами против него. Берлизов был арестован. Он был признан вменяемым, хоть и половым психопатом. По приговору суда за совершённые 9 убийств и 42 изнасилования он был расстрелян в 1972 году.

В массовой культуре

• Документальный фильм «Ночной демон» из цикла «Без срока давности».

Ссылки

• Владимир Колычев. [www.facts.kiev.ua/archive/2003-01-18/61922/index.html Слово «папа» годовалый сын бывшего министра внутренних дел Украины 73-летнего Ивана Гладуша произносит шёпотом: то ли уважает папу-генерала, то ли побаивается]. Факты и комментарии (18 января 2003). Проверено 2 июня 2013. [www.webcitation.org/6H453kzj5 Архивировано из первоисточника 2 июня 2013].

Отрывок, характеризующий Берлизов, Александр

В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.