Берлинская государственная опера
| Берлинская государственная опера | |
 Берлинская государственная опера, 2003 год | |
| Прежние названия |
Королевская придворная опера |
|---|---|
| Основан |
1742 |
| Здание театра | |
| Местоположение |
|
| Координаты |
Координаты: 52°31′00″ с. ш. 13°23′42″ в. д. / 52.51667° с. ш. 13.39500° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=52.51667&mlon=13.39500&zoom=14 (O)] (Я) |
| Руководство | |
| Директор |
Ронни Унганц |
| Главный режиссёр |
Юрген Флимм |
| Главный дирижёр | |
| Главный балетмейстер | |
| Главный хормейстер |
Мартин Райт |
| Ссылки | |
|
[www.staatsoper-berlin.org Официальный сайт] | |
Берлинская государственная опера (нем. Staatsoper Berlin), также именуемая Немецкой государственной оперой (нем. Deutsche Staatsoper), или Государственной оперой на Унтер-ден-Линден (нем. Staatsoper Unter den Linden) — один из старейших и наиболее крупных музыкальных театров в Германии. Основана в 1742 году как Королевская придворная опера (нем. Königlichen Hofoper) при Фридрихе II. Расположена в Берлине, на бульваре Унтер-ден-Линден. С 1992 года Берлинской государственной оперой руководит дирижёр Даниэль Баренбойм. Оркестром театра является Берлинская государственная капелла, также выступающая с симфоническими концертами.
Содержание
История
Ранние годы
Прусский король Фридрих II вскоре после восшествия на трон заказал строительство первого здания. Работы начались в июле 1741 года на основе проекта Георга Венцеслауса фон Кнобелсдорффа. Здание должно было стать частью ансамбля «Forum Fredericianum» на современной Бебельплац. Хотя здание не было достроено, открытие Придворной оперы состоялось 7 декабря 1742 года оперой Карла Генриха Грауна «Цезарь и Клеопатра». Этим ознаменовалось начало успешного, двух с половиной векового сотрудничества между Государственной оперой и Государственной капеллой Берлина (оркестром, основанным в XVI веке).
В 1842 году Готтфрид Вильгельм Тауберт основал традицию регулярных симфонических концертов. В этом же году Джакомо Майербеер сменил Гаспара Спонтини на посту исполнительного музыкального директора. В течение года симфоническими концертами дирижировал Феликс Мендельсон.
18 августа 1843 года Опера на Унтер-ден-Линден сгорела. Восстановления здания было поручено архитектору Карлу Фердинанду Лангхансу. Первое представление было дано осенью следующего года (опера Майербеера «Лагерь в Силезии»). В 1821 году в Берлинской опере состоялась премьера оперы Карла Вебера «Вольный стрелок», в 1849 году — премьера оперы Отто Николаи «Виндзорские проказницы», где дирижировал автор.
Двадцатый век
В конце XIX — начале ХХ вв. в Королевской придворной Опере работали многие выдающиеся дирижеры, например, Феликс фон Вингартнер, Карл Мук, Рихард Штраус, Лео Блех. После распада Германской империи в 1918 году Оперу переименовали в Государственную оперу на Унтер-ден-Линден, а Королевскую капеллу в Капеллу Государственной оперы.
В 20-х годах пост дирижера занимали Курт Адлер, Вильгельм Фуртвенглер, Эрих Клайбер, Отто Клемперер, Александер фон Цемлинский, Бруно Вальтер. В 1925 году Эрих Клайбер дирижировал на премьере оперы Альбана Берга «Воццек» в присутствии композитора. С 1919 по 1925 год главным дирижёром Берлинской государственной оперы был член НСДАП Макс фон Шиллингс.
После значительного расширения Опера на Унтер-ден-Линден открылась 28 апреля 1928 года новой постановкой Волшебной флейты. В этом же году в Опере давали гастроли известный русский бас Фёдор Иванович Шаляпин и Русский балет Дягилева. В 1930 году Эрих Клайбер был дирижером на премьере оперы Дариюса Мийо «Кристофор Колумб».
После прихода к власти Гитлера артисты оперы с еврейскими корнями были исключены из труппы. Были смещены с должностей и многие немецкие музыканты, включая Курта Адлера, Отто Клемперера и Фритца Буша. Клеменс Краус сначала стал постоянным дирижёром в Берлинской опере в 1933 году, а в 1935 году — её директором, после того как Фритц Буш и Эрих Клайбер один за другим ушли с поста в знак протеста против нацистского режима. В течение Третьего рейха Роберт Хегер, Герберт фон Караян и Йоханн Шулер были «главными капельмейстерами».
24 ноября 1938 года Вернер Эгк дирижировал на премьере своей опере «Пер Гюнт» 24 ноября. 18 декабря, Герберт фон Караян представил свою интерпретацию «Волшебной флейты». Караян был музыкальным директором Оперы с 1941 по 1945 гг. В 1941 году Опера пострадала от бомбежки. Заново она открылась 21 декабря 1942 года постановкой «Нюрнбергских мейстерзингеров» Рихарда Вагнера (дирижёр — Вильгельм Фуртвенглер). После речи Йозефа Геббельса о тотальной войне Государственная опера была закрыта. 31 августа 1944 года в ней было дано последнее представление «Женитьбы Фигаро» В. А. Моцарта. Здание оперы было разрушено 3 февраля 1945 года. Концерты Государственной капеллы перенесли в Адмиралпалас и Шаушпилхаус. 18 февраля Герберт фон Караян последний раз стоял за дирижёрским пультом с оркестром Государственной капеллы.
После войны
Последующее восстановление заняло много времени. С 1945 года труппа оперы давала спектакли на сцене Адмиралпаласта. C 1949 года труппа становится Государственной оперой Восточной Германии. Окончательный переезд в восстановленное в стиле нового барокко здание состоялся в 1955 году. Здание открыли, как и в прошлый раз, оперой Вагнера «Нюрнбергские мейстерзингеры»[1]. Вместимость зала составила 1 300 человек.
После возведения Берлинской стены в 1961 году Опера, хотя и уменьшила свой репертуар, все равно продолжала ставить как классические и романтические оперы и балеты, так и современные музыкальные произведения. В 1969 году труппа театра впервые гастролировала в СССР[2].
После объединения Германии Берлинская опера вновь влилась в мировое оперное сообщество. Здесь решили обратиться к постановкам прошлого и переосмыслить их подачу. В центр внимания попали оперы эпохи барокко. Они были поставлены вместе с бельгийским дирижёром Рене Якобсом и Берлинской академией старинной музыки на оригинальных инструментах той эпохи.
В 1990 году опера была официально переименована в Государственную оперу на Унтер-ден-Линден.
В сентябре 2010 года здание Государственной оперы закрыли на масштабную реконструкцию. Планируется соединить Оперу подземным ходом со вторым зданием, в котором будут находится репетиционные залы и дирекция театра. Это делается для того, чтобы вернуть само здание оперы в его первозданный вид. До 2015 года труппа оперы дает спектакли в Шиллер-театре в Шарлоттенбурге.
Руководство
Напишите отзыв о статье "Берлинская государственная опера"
Примечания
- ↑ Немецкая государственная опера — статья из Большой советской энциклопедии.
- ↑ Немецкая государственная опера // Краткий музыкальный словарь
Литература
- Немецкая государственная опера — статья из Большой советской энциклопедии.
- [www.staatsoper-berlin.org/staatskapelle/geschichte.php?id_language=2 Immersion in centuries of music history]. Staatsoper Unter den Linden. Проверено 9 декабря 2009. [www.webcitation.org/66rvGCcrU Архивировано из первоисточника 12 апреля 2012]. (англ.)
- Нефёдов В. В. Музыкальная культура ГДР и ФРГ с 1949 по 1990 гг. // Социум: проблемы, анализ, интерпретации. — М., 2006. — Вып. 5. — С. 278—282.
Ссылки
- [www.staatsoper-berlin.org/ Официальный сайт Берлинской оперы (англ.) (нем.)]
- [www.berlin.de/orte/sehenswuerdigkeiten/staatsoper-unter-den-linden/ Немецкая национальная опера на Унтер-ден-Линден на официальном сайте города (нем.)]
- [www.berlin-ru.net/city-guide-051-dostoprim-oper.php Немецкая национальная опера на Унтер-ден-Линден на русскоязычном портале berlin-net.ru]
Отрывок, характеризующий Берлинская государственная опера
12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
