Берлинский трактат

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Берлинский трактат
англ. Treaty between Great Britain, Austria-Hungary, France, Germany, Italy, Russia, and Turkey, for the Settlement of the Affairs of the East

Границы по итогам Берлинского Конгресса
Тип договора Международный договор
Дата подготовки 1 (13) июня 1878 - 1 (13) июля 1878
Дата подписания 1 (13) июля 1878
— место Берлин, Германская империя
Подписали А.М.Горчаков

П.А.Шувалов
П.П.Убри
О. фон Бисмарк
Б. фон Бюлов
Х.Гогенлоэ
Д.Андраши
А.Каройи
Г.Хаймерле
У.Ваддингтон
Сен-Валье
Ф.Депре
Б.Дизраэли Биконсфилд
Р.Солсбери
О.Расселл
Л.Корти
Лоней
А.Каратеодори
Мегемед-Али
Садулла

Стороны Российская империя Российская империя

Германская империя Германская империя
Австро-Венгрия Австро-Венгрия
Третья французская республика Третья французская республика
Великобритания Великобритания
Королевство Италия Королевство Италия
Османская империя Османская империя

Берлинский трактат — международное соглашение, подписанное 1 (13) июля 1878 года как итог Берлинского конгресса. Трактат изменил условия ранее подписанного Сан-Стефанского договора в ущерб России.





Положения трактата

  • Болгария была разделена на три части: вассальное княжество от Дуная до Балкан с центром в Софии; болгарские земли к югу от Балкан образовали автономную провинцию Турецкой империи — Восточная Румелия с центром в Филиппополе; Македония — земли до Адриатики и Эгейского моря возвращались Турции без каких-либо изменений в статусе.
  • Болгария с центром в Софии объявлялась автономным княжеством, выборный глава которого утверждался султаном с согласия великих держав. Временно управление Болгарией до введения в ней конституции сохранялось за русским комиссаром, однако срок пребывания русских войск в Болгарии был ограничен 9 месяцами. Турецкие войска не имели права находиться в княжестве, но оно обязано было платить Турции ежегодную дань.
  • Турция получала право охранять границы и Восточной Румелии силами только регулярных войск, расположенных в пограничных гарнизонах.
  • Фракия и Албания оставались за Турцией. В этих провинциях, а также на Крите и в турецкой Армении, Турция обязывалась провести реформу местного самоуправления в соответствии с органическим регламентом 1868 года, уравняв в правах христиан с мусульманами.
  • Турция отказывалась в пользу Персии от прав на спорный пограничный город Хотур.38°28′17″ с. ш. 44°24′00″ в. д. / 38.47139° с. ш. 44.40000° в. д. / 38.47139; 44.40000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=38.47139&mlon=44.40000&zoom=14 (O)] (Я)
  • Была признана независимость Черногории, Сербии и Румынии.
  • Территориальные приращения Черногории и Сербии, предусмотренные Сан-Стефанским договором были урезаны.
  • Черногория, получившая на Адриатическом море порт Антибари, лишалась права иметь флот, а морской и санитарный контроль в этих водах передавался Австро-Венгрии.
  • Территория Сербии несколько увеличивалась, но не за счёт Боснии, а за счёт земель, на которые претендовала Болгария.
  • Румыния получала Северную Добруджу и дельту Дуная.
  • Австро-Венгрия добилась права на оккупацию Боснии и Герцеговины, а также держать гарнизоны между Сербией и Черногорией — в Новопазарском санджаке, который оставался за Турцией.
  • Исправление греко-турецкой границы было предоставлено переговорам этих двух стран при посредничестве европейских держав в случае их неудачи. Окончательное решение об увеличении территории Греции было принято в 1880 году передачей Греции Фессалии и части Эпира.
  • Гарантировалась свобода судоходства по Дунаю от Чёрного моря до Железных Ворот.
  • Россия отказывалась от Баязета и Алашкертской долины и приобрела лишь Ардаган, Карс и Батум, в котором обязалась ввести режим порто-франко (порт свободной торговли). России возвращалась Южная Бессарабия.

Итоги трактата

Берлинский трактат сохранял силу до Балканских войн 1912—1913, но часть его постановлений осталась невыполненной или была позднее изменена. Так, не были проведены в жизнь обещанные Турцией реформы местного самоуправления в областях, населённых христианами. Болгария и Восточная Румелия в 1885 году слились в единое княжество. В 1886 году Россия отменила порто-франко в Батуме. В 1908 году Болгария объявила себя независимым от Турции царством, а Австро-Венгрия превратила оккупацию Боснии и Герцеговины в аннексию.

По свидетельству английского историка А. Тейлора, берлинский трактат «явился своего рода водоразделом», которому предшествовали 30 лет войн, а после него установилось мирное время на 34 года. Однако за этой видимостью скрывалась напряженная дипломатическая борьба и угроза войны постоянно висела над Европой.[1]

См. также

Напишите отзыв о статье "Берлинский трактат"

Примечания

  1. Николай Троицкий [scepsis.ru/library/id_1547.html Внешняя политика 1879—1894 гг. // Россия в XIX веке. Курс лекций. М., 1997.]

Ссылки

  • [www.hist.msu.ru/ER/Etext/FOREIGN/berlin.htm Текст Берлинского трактата]

Отрывок, характеризующий Берлинский трактат

– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.