Берман, Якуб

Якуб Берман
польск. Jakub Berman
Дата рождения:	24 декабря 1901(1901-12-24)
Место рождения:	Варшава
Дата смерти:	10 апреля 1984(1984-04-10) (82 года)
Место смерти:	Варшава
Гражданство:	ПНР ПНР
Партия:	Коммунистическая партия Польши Польская рабочая партия Польская объединённая рабочая партия
Основные идеи:	коммунизм, сталинизм
Род деятельности:	член политбюро ЦК ПОРП, секретарь ЦК ПОРП, куратор карательных органов ПНР, образования, идеологии и пропаганды
Отец:	Исидор Берман
Мать:	Густава Берман
Супруга:	Густава Гринберг-Берман
Дети:	Люцина Берман-Тых

Я́куб Бе́рман (польск. Jakub Berman; 24 декабря 1901, Варшава, Царство Польское, Российская империя — 10 апреля 1984, Варшава, ПНР) — польский коммунистический политик еврейского происхождения, член высшего партийно-государственного руководства в 1945—1956 годах. Руководитель спецслужб и карательных органов, организатор политических репрессий, доверенное лицо Сталина. Отстранён от власти в ходе польской десталинизации второй половины 1950-х.

Учёба и компартия

Родился в семье еврейской интеллигенции. В 1925 году окончил юридический факультет Варшавского университета и стал ассистентом марксистского социолога Людвика Кшивицкого. Работал над докторской диссертацией, но не завершил её.

Состоял в молодёжной коммунистической организации, с 1928 года — член Коммунистической партии Польши.

Коммунистический функционер в СССР

После начала Второй мировой войны в сентябре 1939 года Якуб Берман бежал в Белосток, находившийся в советской зоне оккупации Польши. Весной 1941 года перебрался в Минск. Был редактором газеты Sztandar Wolności (Знамя Свободы) — польскоязычном издании белорусской компартии.

Летом 1941 года, после немецкого вторжения в Советский Союз, Берман прибыл в Москву, затем переехал в Уфу, где стал инструктором в школе Коминтерна. Проводил политическое обучение активистов коммунистической Польской рабочей партии (ППР).

В декабре 1943 года Якуб Берман встретился в Кремле со Сталиным. Завоевав его доверие, Берман выдвинулся в руководство польских коммунистов. С 1944 году — член Политбюро ЦК ППР.

Руководитель карательного аппарата

После возвращения в Польшу в 1944 году Якуб Берман вместе с Болеславом Берутом и Хилари Минцем вошёл в правящий сталинистский триумвират. Берут являлся первым лицом партийно-государственного аппарата, Минц определял экономическую политику, Берман руководил карательным органами, идеологией и агитпропом.

В 1948—1956 годах Якуб Берман — член политбюро Польской объединенной рабочей партии (ПОРП). В 1952—1954 — член президиума Совета министров ПНР, в 1954—1956 — вице-премьер (главами правительства ПНР являлись в этот период Болеслав Берут и Юзеф Циранкевич).

Якуб Берман курировал карательные органы ПНР — Министерство общественной безопасности (польский аналог НКВД) и боевую организацию компартии — Добровольный резерв гражданской милиции. Руководил Комиссией по безопасности ЦК ПОРП — главным координационным органом политических репрессий. Действовал в тесном политическом альянсе с министром общественной безопасности Станиславом Радкевичем, находившимся в его подчинении.

Провести в сентябре месяце в каждом воеводстве по меньшей мере один публичный процесс против реакционеров. Ответственным за проведение этой акции назначить товарища Бермана.
Постановление Политбюро ЦК ППР от 22 августа 1945

В этом качестве Берман руководил политическим террором против противников коммунистического режима. По представлению руководимых Берманом структур только в судебном порядке было вынесено более 6000 смертных приговоров (в основном членам Армии Крайовой и священнослужителям).

Некоторые современные польские источники связывают ортодоксальный коммунизм, сталинизм и просоветскую ориентацию Бермана с его этническим происхождением, утверждают, будто политический курс определялся национальной агрессией, стратегией «еврейского доминирования». Однако при этом делаются ссылки на некие «тайные доклады» неочевидного авторства. Достоверного подтверждения эти версии не имеют.

С декабря 1952 по март 1954 Якуб Берман в качестве секретаря ЦК курировал также систему образования. Эта функция обеспечивала ему контроль над идеологическим и пропагандистским аппаратом ПОРП.

Отставка в «оттепель»

Якуб Берман олицетворял сталинистский курс ПОРП. Смерть Сталина, XX съезд КПСС и хрущёвская оттепель неизбежно влекли за собой политические перемены в Польше.

После смерти первого секретаря ПОРП Болеслава Берута и прихода к власти Владислава Гомулки в 1956 году началась ограниченная либерализация режима ПНР. Якуб Берман был привлечён к партийной ответственности за массовые «нарушения социалистической законности» в период правления Берута. Некоторые функционеры госбезопасности — в частности, генерал Ромковский, заместитель министра Радкевича, и полковник Рожаньский, начальник следственного департамента МОБ — предстали перед судом и получили реальные сроки.

В порядке десталинизации в 1957 году Якуб Берман был выведен из политбюро и ЦК. Он выступил с ритуалом «самокритики» и «признания ошибок», но при этом утверждал, будто предотвратил «ещё худшие эксцессы», которые якобы навязывал польской госбезопасности Берия. В 1958 году исключён из ПОРП.

После изгнания из руководства и исключения из партии Якуб Берман работал лектором в государственном издательстве «Книга и Знание» (польск. «Książka i Wiedza»).

На пенсии. Авария и смерть

С 1969 года (после антисемитской кампании 1968) на пенсии. При правлении Эдварда Герека и Войцеха Ярузельского Якуб Берман пребывал в тени, без какой-либо публичности. В политических событиях — рабочее восстание 1970 на Балтийском побережье, конфронтация ПОРП с Солидарностью — участия не принимал.

В 1980 году Берман попал в тяжёлую автомобильную аварию, после которой провёл в больницах около полутора лет.

Скончался спустя четыре года после аварии в 82-летнем возрасте. Похоронен на кладбище Воинские Повонзки.

Родственные связи

Якуб Берман имел двух братьев и двух сестёр. Адольф Берман был активистом сионистского движения и коммунистическим политиком в Израиле. Мечислав Берман погиб в Треблинке. Анна Волек потеряла в Треблинке мужа и дочь. Ирена Олецкая — известный польский педагог.

В течение 50 лет Якуб Берман состоял в браке с Густавой Гринберг. Их дочь Люцина была женой известного историка Феликса Тыха.

Существуют обоснованные предположения о внебрачной связи Бермана с начальницей V (политического) департамента МОБ Юлией Бристигер (по прозвищу «Кровавая Луна»).

Биографическое исследование

В 2009 году издательство Института национальной памяти выпустило монографию историка Анны Собор-Свидерской Jakub Berman. Biografia komunisty — «Якуб Берман. Биография коммуниста». В аннотации Берман охарактеризован как «один из самых спорных политиков послевоенной Польши».

Литература

• Teresa Torańska, Them: Stalin’s Polish Puppets, Harper & Row, 1987, ISBN 0-06-015657-0.
• Wolfgang Leonhard: Die Revolution entläßt ihre Kinder. Kiepenheuer & Witsch, Köln 1955, ISBN 3-462-01463-3.
• John Sack: Auge um Auge, Ernst Kabel Verlag, Hamburg 1995, ISBN 3-8225-0339-8

Отрывок, характеризующий Берман, Якуб

– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.