Бермас, Виктор Кондратьевич
Виктор Кондратьевич Бермас | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Гражданство: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Награды и премии: |
Виктор Кондратьевич Бермас (1927—2008) — советский работник авиационной промышленности, оператор металлургического завода, Герой Социалистического Труда.
Содержание
Биография
Окончив школу, служил с 1944 года в Красной армии, застав один год Великой Отечественной войны.[1] Демобилизовавшись в 1953 году, приехал в Белую Калитву (Ростовская область) на строительство металлургического завода. Работал на прокладке железнодорожных путей к строившемуся заводу, был бригадиром, диспетчером, старшим оператором. Затем, окончив курсы прокатчиков, в 1956 году освоил первый прокатный стан на Белокалитвинском металлургическом заводе и возглавил бригаду. Был рационализатором, за достигнутые высокие результаты коллектив его бригады неоднократно заносился в Книгу Почета завода.
Жил в Белой Калитве[2]. Умер 9 июля 2008 года.
Награды
- Указом Президиума Верховного Совета СССР в 1971 году Бермасу Виктору Кондратьевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
- орден Трудового Красного Знамени
- медали
- Благодарность Главы администрации (Губернатора) Ростовской области (апрель 2007)[2]
См. также
Напишите отзыв о статье "Бермас, Виктор Кондратьевич"
Примечания
- ↑ [www.pobediteli.ru/russia/ug/rostovskaya/b/ben-bid/index.html Бермас Виктор Кондратьевич, 28.04.1927 г.р.]
- ↑ 1 2 [www.donland.ru/news/Gubernator-otmetil-luchshikh?itemid=11811&mid=83793&pageid=92218 Губернатор отметил лучших]. Официальный портал Правительства Ростовской области (10 апреля 2007). Проверено 10 сентября 2016.
Ссылки
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=17905 Бермас, Виктор Кондратьевич]. Сайт «Герои Страны».
Отрывок, характеризующий Бермас, Виктор Кондратьевич
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?