Бермудский парус
Бермудский парус — треугольный парус, передняя шкаторина которого растягивается по мачте, а нижняя по гику.
Является наиболее распространённым типом паруса на яхтах, прогулочных, туристских и гоночных судах. По простоте управления, постановки и тяговым характеристикам является бесспорным лидером[1][2].
Яхта с правильно настроенными бермудскими парусами может длительно управляться всего одним человеком. Такой манёвр, как поворот оверштаг, может выполняться вообще без вызова подвахты, за счет перекладки руля.
Аэродинамическое качество бермудского паруса, хотя и сильно уступает самолетному крылу, тем не менее является самым высоким среди остальных парусов. Это обусловило исключительное применение бермудского типа вооружения на всех современных гоночных яхтах.
Бермудский парус зародился в регионе Бермудских островов, где им пользовались местные рыбаки. В 1920-е годы он пришел на смену гафельному парусу, который использовался в то время повсеместно[3].
Главный недостаток бермудского паруса — более высокая мачты по сравнению с четырехугольными парусами, а также скручивание паруса по высоте, которое приводит к различным значениям угла атаки его нижней и верхней части[1].
Напишите отзыв о статье "Бермудский парус"
Примечания
Отрывок, характеризующий Бермудский парус
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
