Бертелло, Джузеппе

Его Высокопреосвященство кардинал Джузеппе Бертелло Giuseppe Bertello
Председатель Папской Комиссии по делам государства-града Ватикан и губернатор государства-града Ватикан
c 1 октября 2011 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Кардинал Джованни Лайоло
Рождение:	1 октября 1942(1942-10-01) (81 год) Фольиццо, Италия
Принятие священного сана:	29 июня 1966 года
Епископская хиротония:	28 ноября 1987 года
Кардинал с:	18 февраля 2012 года
Награды:

Джузеппе Бертелло (итал. Giuseppe Bertello; род. 1 октября 1942, Фольиццо, Пьемонт, Королевство Италия) — итальянский куриальный кардинал, ватиканский дипломат и сановник. Титулярный архиепископ Урбисальвии с 17 октября 1987 по 18 февраля 2012. Апостольский нунций в Гане, Того и Бенине с 17 октября 1987 по 12 января 1991. Апостольский нунций в Руанде с 12 января 1991 по 25 марта 1995. Постоянный наблюдатель Святого Престола при отделении Организации Объединенных Наций в Женеве с 25 марта 1995 по 27 декабря 2000. Апостольский нунций в Мексике с 27 декабря 2000 по 11 января 2007. Апостольский нунций в Италии c 11 января 2007 по 3 сентября 2011. Председатель Папской Комиссии по делам государства-града Ватикана и губернатор государства-града Ватикан с 1 октября 2011. Кардинал-дьякон с дьяконством Ss. Vito, Modesto e Crescenzia с 18 февраля 2012.

Ранняя жизнь

Джузеппе Бертелло родился 1 октября 1942 года, в Фольиццо, в Пьемонте, Королевство Италия. Бертелло был рукоположен во священника 29 июня 1966 года епископом Ивреи Альбино Менсой. Получил лиценциат в пастырском богословии, а затем степень доктора канонического права. Он продолжал посещать Папскую Церковную Академию, где он изучал дипломатию.

На дипломатической службе Святого Престола

Джузеппе Бертелло поступил на дипломатическую службу Святого Престола в 1971 году, служил в Апостольской нунциатуре в Судане, Турции, Венесуэле и в Постоянном представительстве Святого Престола при отделении Организации Объединенных Наций в Женеве.

17 октября 1987 года Папа римский Иоанн Павел II назначил его титулярным архиепископом Urbs Salvia и назначил его апостольским нунцием в Гане, Того и Бенине. Он был рукоположен в епископы 28 ноября 1987 года. Ординацию проводил государственный секретарь Святого Престола кардинал Агостино Казароли, которому сослужили и помогали архиепископ Верчелли Альбино Менса и епископ Ивреи Луиджи Беттацци, в качестве основных со-консекраторов. 12 января 1991 года он был переведён в Руанду, где 1994 год увидел самый драматический этап войны между хуту и тутси. В это время он сделал все что мог, чтобы поощрять все возможные усилия для мира.

В марте 1995 года Иоанн Павел II назначил его представителем в Организации Объединенных Наций в Женеве. Он занимал пост Постоянный наблюдатель Святого Престола при Организации Объединенных Наций в Женеве с 1997 года, и ту же роль во Всемирной торговой организации.

27 декабря 2000 года Папа римский, поручил Бертелло другую задачу, а именно назначил Апостольским нунцием в Мексике, где 30 июля 2002 года он принимал Папу, прибывшего с апостольским визитом в страну для канонизации Хуана Диего Куаухтлатоатцина. 11 января 2007 года Папой Бенедиктом XVI архиепископ Бертелло был назначен на престижную должность апостольского нунция в Италии и Республике Сан-Марино.

На работе в Римской Курии

3 сентября 2011 года Папа Бенедикт XVI принял, в соответствии с каноном 354 Кодекса канонического права, отставку кардинала Джованни Лайоло, с постов председателя Папской Комиссии по делам государства-града Ватикана и губернатора государства-града Ватикан, попросив его остаться исполнять обязанности до 1 октября 2011 года, со всеми присущими обязанностями своей службы. В то же время, Папа назначил главой обоих ватиканских дикастерий титулярного архиепископа Урбисальи Джузеппе Бертелло — апостольского нунция в Италии и Республике Сан-Марино, который возьмет на себя должности 1 октября 2011 года.

Джузеппе Бертелло возглавил оба ведомства 1 октября 2011 года, в день своего 69-летия. Результатом своей новой роли архиепископ Бертелло будет отвечать за контроль над законодательным органом Ватикана. Новой назначение, а также то, что Бертелло был нунцием в Италии, подразумевает возведение в кардиналы-дьяконы на ближайшей консистории, которая состоялась в феврале 2012 года.

Кардинал

6 января 2012 года было объявлено, что Папа римский Бенедикт XVI возведёт Джузеппе Бертелло в сан кардинала на консистории 18 февраля 2012 года.

18 февраля 2012 года, в соборе Святого Петра состоялась консистория, на которой Джузеппе Бертелло был возведён в сан кардинал-дьякона с дьяконством Ss. Vito, Modesto e Crescenzia. На нового Князя Церкви была возложен кардинальская шапка и вручён кардинальский перстень.

Участник Конклава 2013 года.

13 апреля 2013 года кардинал Бертелло был назначен в группу кардиналов учреждённую Папой Франциском, ровно через месяц после своего избрания, которая будет консультировать его и изучит план пересмотра Апостольской конституции о Римской курии, «Pastor Bonus». Другими кардиналами, которые стали членами этой группы были: Франсиско Хавьер Эррасурис Осса — бывший архиепископ Сантьяго-де-Чили; Освальд Грасиас — архиепископ Бомбея; Рейнхард Маркс — архиепископ Мюнхена и Фрайзинга; Шон Патрик О’Мелли — архиепископ Бостона; Лоран Монсенгво Пасиня — архиепископ Киншасы; Джордж Пелл — архиепископ Сиднея и Оскар Андрес Родригес Марадьяга — архиепископ Тегусигальпы;. Епископ Марчелло Семераро, будет выступать в качестве секретаря этой группы. Первое заседание группы запланировано на 1-3 октября 2013 года. Его Святейшество, однако, в настоящее время находится в контакте с вышеупомянутыми кардиналами.

Награды

• Большой крест ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой» (Италия, 4 октября 2008 года)

Отрывок, характеризующий Бертелло, Джузеппе

Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»