Берёза Максимовича

Берёза Максимовича
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Rosanae Порядок:  Букоцветные Семейство:  Берёзовые Подсемейство:  Берёзовые Род:  Берёза Вид:  Берёза Максимовича
Международное научное название
Betula maximowicziana Regel
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=7114 t:7114] IPNI   [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Betula+maximowicziana&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???] TPL   [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Betula+maximowicziana ???]

Берёза Максимовича (лат. Betula maximowicziana) — вид растений рода Берёза (Betula) семейства Берёзовые (Betulaceae).

Название

Вид назван в честь Карла Ивановича Максимовича (1827—1891), российского ботаника, академика Императорской Санкт-Петербургской Академии Наук, исследователя флоры Дальнего Востока и Японии.

Распространение и экология

Основная часть ареала берёзы Максимовича находится на территории Японии (острова Хонсю и Хоккайдо). В России встречается только на Курильских островах (юг острова Кунашир — Серноводский перешеек, мысы Алёхина и Ивановский и в кальдере вулкана Головнина).

Занесено в Красную книгу России и Красную книгу Сахалинской области.

Растёт одиночно или небольшими группами в смешанных лесах.

Ботаническая иллюстрация из книги «Köhler’s Medizinal-Pflanzen», 1887 из книги «Curtis's Botanical Magazine».

Красная книга России  вид исчезает

[www.sevin.ru/redbooksevin/contentp/71.html Информация о виде Берёза Максимовича] на сайте ИПЭЭ РАН

Ботаническое описание

Дерево высотой до 30 метров с корой необычного для берёзы цвета: серой или оранжево-серой, напоминающей больше кору ольхи. На молодых ветвях кора вишнёво-коричневая. Ствол старых деревьев может достигать в диаметре 1,2 метра.

Почки голые, клейкие, яйцевидной формы. Листья яйцевидно-округлые, коротко заострённые, с глубоко сердцевидным основанием, очень крупные (длина листа до 14 см, ширина до 10 см), на голом черешке длиной 3—3,5 см.

Плодущие серёжки поникшие, цилиндрической формы, длиной 5—7 см, диаметром 9—12 мм, расположены кистями по 3—4 штуки. Прицветные чешуйки в очертании ромбические, трёхлопастные с тремя заметными жилками; лопасти на концах закруглённые, средняя — длиннее боковых вверх направленных.

Плоды — почти ромбовидные красно-коричневые орешки длиной 2—3 мм с крылышками в 3—4 раза шире орешка. Вес 1000 семян 0,2 г.

Применение

В культуру в России введена с конца XIX столетия. Благодаря необычному цвету коры и крупным листьям Берёза Максимовича является декоративным видом и заслуживает введение в озеленение населённых мест на юге Дальнего Востока России.

Древесина этой берёзы тяжёлая, без ясного разделения ядра и заболони. В Японии она используется для постройки домов, также экспортируется в Европу и Америку под названием «красная берёза».

Таксономия

Вид Берёза Максимовича входит в род Берёза (Betula) подсемейства Берёзовые (Betuloideae) семейства Берёзовые (Betulaceae) порядка Букоцветные (Fagales).

ещё 7 семейств (согласно Системе APG II)

ещё 1—2 рода

порядок Букоцветные

подсемейство Берёзовые

вид Берёза Максимовича

отдел Цветковые, или Покрытосеменные

семейство Берёзовые

род Берёза

ещё 44 порядка цветковых растений (согласно Системе APG II)

ещё одно подсемейство, Лещиновые (согласно Системе APG II)

ещё более 110 видов

Литература

• Род 1. Betula L. — Берёза // [herba.msu.ru/shipunov/school/books/der_i_kust_sssr1951_2.djvu Деревья и кустарники СССР. Дикорастущие, культивируемые и перспективные для интродукции.] / Ред. тома С. Я. Соколов. — М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1951. — Т. II. Покрытосеменные. — С. 277—278. — 612 с. — 2500 экз.

Отрывок, характеризующий Берёза Максимовича

Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.