Берёзов, Пётр Алексеевич
| Берёзов Пётр Алексеевич | ||||||
 | ||||||
| Дата рождения: | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения: |
село Рубановка, | |||||
| Дата смерти: | ||||||
| Место смерти: | ||||||
| Гражданство: | ||||||
| Награды: |
| |||||
Пётр Алексеевич Берёзов (1906—1977) — советский актёр театра и кино.
Содержание
Биография
Родился 2 декабря 1906 года в селе Рубановка Таврической губернии Российской империи, ныне — Херсонская область Украины.
В 1923 окончил Петроградскую среднюю школу. В 1923—1927 годах учился в Ленинградском институте сценических искусств. В 1947—1949 годах Берёзов учился в Университете марксизма-ленинизма МГК ВКП (б) (филиал при ЦДРИ СССР).
В 1925 году, учась в Институте сценических искусств (ИСИ), Берёзов вместе со студентами — будущими народными артистами СССР Борисом Чирковым и Николаем Черкасовым — решили создать свой собственный эстрадный номер: так появился пародийный танец «Пат, Паташон и Чарли Чаплин». Трио получало множество приглашений и часто появлялось на различных клубных вечерах, а затем и на профессиональной эстраде. Летом 1926 года студенческая бригада ИСИ гастролировала по Средней Азии, и самым удачным номером был именно «Пат, Паташон и Чарли Чаплин». В 1926—1929 годах этот номер они исполняли на эстраде Ленинградского «Свободного театра».[1]
В 1925—1927 годах работал в Ленинградском театре актерского мастерства, в 1927—1930 годах — артист Ленинградского академического театра драмы, в 1930—1932 годах — артист Московского Мюзик-холла, в 1932—1935 годах — артист Московского театра Сатиры, в 1935—1951 годах — артист Государственного академического Малого театра Союза ССР, в апреле — октябре 1951 года — артист Государственной филармонии Кавказских Минеральных вод и Южного побережья Крыма, в 1952—1960 годах — артист Московского драматического театра имени А. С. Пушкина, в 1960—1965 годах — артист «Москонцерта».
Умер в 1977 году в Москве.
Семья
Берёзов — отец Лилианы Алешниковой. Жену он оставил еще до рождения дочери, поэтому своим отцом актриса считала отчима — Алешникова Лазаря Ефимовича.
Имел также сына Александра.
Был женат трижды. Вторая жена - Воронина Татьяна Васильевна, актриса Москонцерта, партнерша Березова в период с 1960 по 1965 год.
Третья жена - Маргарита Лукина.
Награды
- Заслуженный артист РСФСР (15.08.1958).
- Награждён орденом «Знак Почета» (26.10.1949) и медалями «За оборону Москвы» (9.09.1944), «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» (11.11.1946), «В память 800-летия Москвы» (6.09.1948).[2]
Напишите отзыв о статье "Берёзов, Пётр Алексеевич"
Примечания
Ссылки
- [www.kino-teatr.net/kino/acter/m/sov/23805/bio/ Березов Петр Алексеевич]
- [kino-cccp.net/publ/2-1-0-3254 Березов Петр Алексеевич]
Отрывок, характеризующий Берёзов, Пётр Алексеевич
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
