Беседин, Василий Степанович
| Беседин Василий Степанович | ||||
 | ||||
| Дата рождения: | ||||
|---|---|---|---|---|
| Место рождения: |
село Воронцово-Николаевское, | |||
| Гражданство: | ||||
| Дата смерти: |
20 октября 1989 (70 лет) | |||
| Место смерти: | ||||
| Награды и премии: |
| |||
Василий Степанович Беседин (1918—1989) — советский работник сельского хозяйства, Герой Социалистического Труда.
Содержание
Биография
Родился 22 октября 1918 года в селе Воронцово-Николаевское Медвеженского уезда Ставропольской губернии, ныне город Сальск Ростовской области, в крестьянской семье.
Учился в начальной школе Сальска.[1]
В 1935 году по направлению колхоза «Вольный труд» пошел учиться на курсы трактористов и комбайнеров, которые успешно закончил. Был руководителем комсомольско-молодёжной бригады Сальской МТС. В 1940 году за высокие показатели в труде первым в Сальском районе был послан в Москву на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку.
В годы Великой Отечественной войны вместе с Сальской МТС был в эвакуации в Азербайджане.
После войны, после перехода техники Сальской МТС колхозу имени Орджоникидзе, возглавил колхозную бригаду. Проводил работу по эффективному использованию земли, повышению качества сельхозработ с уменьшением ручного труда. В 1964 году его бригаде было присвоено звание коллектива коммунистического труда, а в 1973 году за высокий урожай Беседин был награждён вторым орденом Ленина.
Занимался общественной деятельностью. Был делегатом XIII съезда Профсоюзов СССР, избирался депутатом сельсовета, Сальского районного и Ростовского областного советов народных депутатов, был членом парткома и правления колхоза.
Умер 20 октября 1989 года, похоронен в Сальске.
Награды
- Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 января 1957 года — за получение высокого урожая зерновых и внедрение прогрессивного способа раздельной уборки хлебов, Василию Беседину было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
- В январе 1977 года на первом областном съезде кадров среднего звена Ростовской области Беседин в числе первых получил нагрудный знак «Лучший организатор сельскохозяйственного производства Дона».[2]
- Его имя было занесено на областную Доску почёта.
См. также
Источники
- [www.donvrem.dspl.ru/archPersonaliiArtText.aspx?pid=1&id=232 Беседин, Василий Степанович // Герои труда Дона: биобиблиографический справочник / Донская государственная публичная библиотека. Ростов-на-Дону, 2008-2014]
Напишите отзыв о статье "Беседин, Василий Степанович"
Примечания
Ссылки
- [www.smzb.com1.ru/KPD_2013/102213.htm БЕСЕДИН Василий Степанович]
Отрывок, характеризующий Беседин, Василий Степанович
Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.
Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.
