Беседин, Николай Фёдорович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Фёдорович Беседин
Дата рождения

11 июня 1922(1922-06-11)

Место рождения

с. Гостищево, Белгородский уезд, Курская губерния, РСФСР[1]

Дата смерти

18 ноября 1989(1989-11-18) (67 лет)

Место смерти

Белгород, РСФСР, СССР

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

пехота

Годы службы

19431953

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Николай Фёдорович Беседин (11 июня 1922, село Гостищево, Курская губерния[1] — 18 ноября 1989, Белгород) — лейтенант Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1943).



Биография

Николай Беседин родился 11 июня 1922 года в селе Гостищево[1] в крестьянской семье. В 1938 году окончил семь классов школы, а затем школу фабрично-заводского ученичества в Курске, после чего работал радиотехником. В феврале 1943 года был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию Ивнянским районным военным комиссариатом Курской области, с того же года — на фронтах Великой Отечественной войны. В боях трижды был ранен. К сентябрю 1943 года красноармеец Николай Беседин был разведчиком взвода пешей разведки 957-го стрелкового полка 309-й стрелковой дивизии 40-й армии Воронежского фронта. Отличился во время битвы за Днепр[2].

23 сентября 1943 года подразделение Беседина одним из первых во всём фронте вышло к Днепру. Полк получил задачу с ходу форсировать реку и захватить плацдарм. Беседин получил приказ вместе с группой бойцов проникнуть в тыл немецких подразделений и получить данные о его силах, позициях, огневой системе. В ночь с 23 на 24 сентября группа Беседина скрытно переплыла через Днепр и обнаружила и изучила вражеские укрепления. Обнаружив станковый пулемёт на замаскированной позиции у места предполагаемого форсирования Днепра полком, Беседин уничтожил его гранатами вместе с расчётом. Ворвавшись в село Балыко-Щучинка Кагарлыкского района Киевской области Украинской ССР, бойцы открыли огонь из автоматов, чем вызвали панику у врага. Воспользовавшись ей, бойцы захватили пленного. При возвращении группа попала в немецкую засаду у линии фронта. В завязавшейся схватке Беседин уничтожил 4 немецких солдат, обеспечив тем самым успешный выход к советским позициям. Группа предоставила командованию полка важные сведения, используя которые подразделения полка форсировали Днепр и успешно захватили плацдарм[2].

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 октября 1943 года за «мужество и героизм, проявленные на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками» красноармеец Николай Беседин был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 8736[2].

После окончания войны Беседин окончил Новосибирское военно-пехотное училище. В 19461950 годах проходил службу во Внутренних войсках МВД СССР, в 1950—1953 годах — в Советской Армии. В июне 1953 года в звании лейтенанта был уволен в запас. Проживал в Белгороде, работал на местном асбестоцементном комбинате. Умер 18 ноября 1989 года, похоронен на белгородском кладбище Ячнево[2].

Был также награждён орденом Отечественной войны 1-й степени и рядом медалей. В 2001 году в белгородском Парке Победы был установлен бюст Беседина[2].

Напишите отзыв о статье "Беседин, Николай Фёдорович"

Примечания

  1. 1 2 3 Ныне — центр Гостищевского сельского поселения в Яковлевский район, Белгородская область, Россия.
  2. 1 2 3 4 5  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=12994 Беседин, Николай Фёдорович]. Сайт «Герои Страны».

Литература

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
  • Герои Отечества. — М., 2004.
  • Герои-белгородцы. — 2-е изд., доп. — Воронеж, 1972.
  • Новосибирцы — Герои Отечества. — Новосибирск, 2010.

Отрывок, характеризующий Беседин, Николай Фёдорович

Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.


Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.