Бески, Констанцо Джузеппе

Констанцо Джузеппе Бески

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Констанцо Джузеппе Бески (итал. Constanzo Giuseppe Beschi), тамильское имя — Вирамамунивар (там. வீரமாமுனிவர்; 8 ноября 1680, Кастильоне-делле-Стивьере, Мантуя, Италия — 4 февраля 1747, Амбазхакад, Керала, Индия) — итальянский иезуит, миссионер в Южной Индии, тамильский поэт.

Получил образование в мантуанской коллегии иезуитов, в 1698 вступил в орден. Обучался в Равенне и Болонье, откуда по собственной настойчивой просьбе был отправлен миссионером в Индию. Отплыв из Лиссабона, в 1710 Бески прибыл в Гоа. Оттуда он сразу же отправился на юг Индии, появившись в Мадурае в мае 1711.

В первые годы миссионерства Бески уделял особое внимание путешествиям по тамильским землям, изучая культуру и язык местного населения. Враждебность местных правителей мешала ему развернуть активную деятельность, поэтому он, в совершенстве овладев тамильским языком, решил интегрировать культуру тамилов в свою проповедь. Следуя тактике иезуитов в Китае, Бески стал носить одежду индусского аскета, ввёл характерно индийские элементы в украшения построенных им храмов. В сочетании с его личными качествами (особенно лёгкостью, с которой он выучил язык и освоил тамильские обычаи) это дало значительный результат: Бески приписывается крещение 12 тыс. человек. В 1740 году он поселился на Коромандельском берегу, где и умер.

Несмотря на своё иностранное происхождение, Констанцо Джузеппе Бески внёс огромный вклад в тамильскую культуру. Он составил первую тамильскую грамматику, несколько словарей (в том числе тамильско-латинский и тамильско-латинско-португальский), а в поэтическом творчестве проявил себя поэмой «Тембавани» («Неувядающий венок»), признанной классикой тамильской поэзии. Она представляет собой огромный (в 3615 строф) эпос, повествующий о жизни Христа в стилистике традиционных индийских поэм о Кришне. Также Бески расширил и представления европейцев о духовной культуре Индии, переведя на латынь священную книгу тамилов «Тируккурал».

В 1968 году в Мадрасе был поставлен памятник К. Дж. Бески.

Литература

• Besse, L.: Fr.Beschi: his times and his writings, Trichinolopy, 1918.
• Giachi, G.: L'India divenna la sua terra, Milan. 1981.
• Sorrentino, A:: L'altra perla dell'India, Bologna, 1980.

Отрывок, характеризующий Бески, Констанцо Джузеппе

Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.