Беспечный русский бродяга
Поделись знанием:
К:Альбомы 2006 года
3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
| Беспечный русский бродяга | ||||
 | ||||
| Студийный альбом «Аквариума» | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска | ||||
| Записан | ||||
| Жанр | ||||
| Длительность |
70:14 | |||
| Лейбл |
Мистерия звука | |||
| Профессиональные рецензии | ||||
| Хронология «Аквариума» | ||||
| ||||
«Беспе́чный ру́сский бродя́га» — восемнадцатый «естественный» альбом группы «Аквариум», издан в 2006 году. Отличается разнообразием жанров — от баллад, написанных на основе кельтского фольклора, до танцевальных мелодий, электронной музыки и транса.
Альбом получился небывало долгим — 19 треков (14 основных и 5 бонусных), а для его записи были приглашены другие музыканты, в том числе известные во всем мире авангардисты Хенри Кайзер (Henry Kaiser) и Тим Ходжкинсон (Tim Hodgkinson), индийские исполнители Пандит Харипрасад Чаурасия (Pandit Haripasad Chaurasia) и Пандит Бхавани Шанкар Катак (Pandit Bhavani Shankar Kathak).
Содержание
История создания
Над «Беспечным русским бродягой» группа работала непривычно долго — в общей сложности более двух лет. В итоге новый альбом, как и «ZOOM ZOOM ZOOM», появился вместо давно анонсированного и ожидаемого альбома «Репродуктор», в который, как предполагается, войдут заново спетые старые песни «Аквариума». Во время подготовки «Репродуктора» музыканты, по словам Бориса Гребенщикова, почувствовали, что просто перепевать старые песни неинтересно, и решили включить в альбом новые композиции: в результате от старых песен решено было отказаться и получился совершенно новый альбом; выход «Репродуктора» был снова отложен.
В то же время с выпуском «Бродяги» «Аквариум», как утверждает БГ, закончил «фазу, которая длилась пять лет», и «Бродяга» был её последним этапом.[2] «Хотелось не клепать новые диски, а создать артефакт, отражающий сегодняшнее состояние», — заявил Гребенщиков накануне выхода альбома, подчёркивая его этапность.[3]
По мнению многих критиков, в «Беспечном русском бродяге» у «Аквариума» получилась совершенно роскошная музыкальная палитра и такая же галерея образов — от законченных, но всё ещё философски бодрящихся алкоголиков («Мама, я не могу больше пить», «Стаканы») до «ушедших в тонкий мир с головой» и «поцелуев в чакру» («Шумелка»).[2]
В аранжировках композиций, звучащих в альбоме, было использовано около 30 музыкальных инструментов: гитары, скрипки, флейты, саксофон и целый ряд экзотических инструментов, таких как дудук, конги, куриюка, кабаса, маджера, чаймс. Во время записи альбома в группе появился новый участник — басист Андрей Светлов.
Борис Гребенщиков об альбоме:
На «Бродяге» Аквариум свободно экспериментирует, без привязки к жанрам и стилям. Поэтому здесь есть и кельтские мелодии, и электроника, и сюрреалистический юмор и… все то, что они всегда любили, но по разным причинам не всегда играли. (Из пресс релиза «Аквариума» к альбому.[4])
О песнях «Стаканы» и «Беспечный русский бродяга»:
Была б моя воля, я бы написал тексты на все ирландские мелодии, а не только на две, потому что эта музыка, в отличие от русской, удивительно живая и красивая. Кажется, в XIX веке кто-то уничтожил все весёлые русские песни, оставив только мрачную нудятину. (Из статьи Ю. Жаворонковой «БГ станет „брадяггой“».[3])
В записи приняли участие
- BG (Борис Гребенщиков) — голос, гитары;
- RU (Борис Рубекин) — клавиши, голоса, аккордеон;
- IGOR (Игорь Тимофеев) — гитары, флейты, кларнет, дудук, бубенцы, саксофон, голоса, бас-алфавит;
- SHAR (Олег Шавкунов) — конги, бубны, шейкеры, драмсет, буканавр, куриюка, кабаса, маджера, чаймс, виброслэп, вскрики, алфавит;
- SVETLOV (Андрей Светлов) — бас, голоса, ритм-бокс;
- SUR (Андрей Суротдинов) — скрипка, обработанные скрипки, алфавит;
а также:
- Щур (Сергей Щураков) — аккордеон (5, 16);
- Пандит Харипрасад Чаурасия — флейта (5, 19);
- Пандит Бхавани Шанкар Катак — пакавадж, бубен, маджера (5, 19);
- Хенри Кайзер — гитара (2);
- Тим Ходжкинсон — псиппи (1);
- Дима Сергеев — мандолина (8);
- Сканг — гитары/басы (15);
- Лиля Кудрявцева — оперный голос (2);
- Алик Потапкин — барабаны (2, 15, 19);
- Одарка Вощак — арфа (18);
- Андрей Янковский — гобой (18);
- Игорь Прокофьев — валторна (18).
На официальном сайте «Аквариума» также указано:
Записано Рубекиным и Докшиным на 601.
Voulez Vous, Ткачиха, ДДД, Бродяга записаны на Добролёте (Олег Волков).
Андрей Светлов играет на басах Yamaha.[5]
Оркестр записан в Студии Дворца Пионеров (Борис Истомин).
Дизайн альбома и буклета — Н. Федосова при участии БГ.
Список композиций
Все песни написаны БГ, кроме специально отмеченных.
- Афанасий Никитин буги (Хождение за три моря — 2) (6:24)
- Шумелка (2:56)
- О смысле всего сущего (2:45)
- Духовные люди (0:46)
- Мама, я не могу больше пить (2:59)
- Voulez vous coucher avec moi? (2:44)
- Стаканы — старинная кельтская мелодия «Some Say the Devil is Dead», слова БГ (2:07)
- Беспечный русский бродяга — старинная кельтская мелодия «Rambling Irishman», слова БГ (4:50)
- Голова Альфредо Гарсии (5:46)
- День в доме дождя (5:17)
- Ткачиха (6:33)
- Гимн анахорету (1:12)
- Дело за мной (3:36)
- Многоточие (4:25)
P.S. - Скорбец (4:45)
- Достоевский (2:10)
- Неизвестные факты из биографии Элвиса Пресли (2:32)
- Интерлюдия — написана для спектакля О. Меньшикова «Кухня» (2:38)
- Терапевт (5:55)
+ BONUS DVD
- Слова растамана (видеоклип)
- Шумелка (видеоклип)
Интересные факты
- Название песни «Шумелка» позаимствовано из книг о Винни-Пухе.[4]
- Припев песни «Голова Альфредо Гарсии»: «Унесите отсюда голову Альфредо Гарсии» — прямая отсылка к фильму «Принесите мне голову Альфредо Гарсии».
- В песне «Ткачиха» цитируется «Гамлет» Вильяма Шекспира в переводе М. Л. Лозинского:
И начинанья, взнесшиеся мощно,
Сворачивая в сторону свой ход,
(Вильям Шекспир. Гамлет.[6])
Теряют имя действия. Но тише!
Ср. в песне:
Так начинания, вознесшиеся мощно,
Сворачивают в сторону, теряют имя действия — какой срам.
(Борис Гребенщиков. Ткачиха.[7])
- В той же песне присутствует цитата из «Фауста» Иоганна Гёте:
Но теория суха, а древо жизни
Зеленеет в листах
(Борис Гребенщиков. Ткачиха.[7])
Ср. в «Фаусте»:
Теория, мой друг, суха,
Но зеленеет жизни древо.
(Иоганн Гёте. Фауст, пер. Б. Пастернака.[8])
Суха, мой друг, теория везде,
А древо жизни пышно зеленеет!
(Иоганн Гёте. Фауст, пер. Н. Холодковского.[9])
А предложение из произведения Н.В. Гоголя "Страшная месть"
Редкая птица долетит до середины Днепра.
(Н.В. Гоголь. Страшная месть.[10])
стало упоминанием о Волге
Волга шумит волнами;
Редкая птица долетит до её берегов...
(Борис Гребенщиков. Ткачиха.[7])
- Название концертной программы, с которой «Аквариум» выступал после записи альбома, — «Беспечный русский брадягга». При этом слово «бродяга» было умышленно искажено в соответствии с интернет-сленгом.
- «Жить не по лжи» — название статьи-письма А. И. Солженицына. В песне «Мама, я не могу больше пить» есть слова «Как достало жить не по лжи».[11]
- Звуки «Итохо» в начале песни «Шумелка» это фраза из фильма «Звёздные войны. Эпизод II: Атака клонов» (2:00:40).
- Песню "Стаканы" в настоящее время исполняет Григорий Лепс. Песня вошла в его альбом "Гангстер №1".
Напишите отзыв о статье "Беспечный русский бродяга"
Примечания
- ↑ Рецензия в журнале FUZZ № 5(152), 2006 год
- ↑ 1 2 Статья К. Рейна [web.archive.org/web/20070930224302/www.izvestia.ru/spb/article3096058/index.html «Беспечный русский БГ»].
- ↑ 1 2 Статья Ю. Жаворонковой [www.izvestia.ru/news/312719 «БГ станет „брадяггой“»]
- ↑ 1 2 [www.aquarium.ru/documents/interview/brodyaga_press.html Пресс-релиз к альбому «Беспечный русский бродяга» на официальном сайте «Аквариума».]
- ↑ [www.aquarium.ru/discography/brodyaga.html Страница альбома на официальном сайте «Аквариума».]
- ↑ [www.lib.ru/SHAKESPEARE/hamlet5.txt «Гамлет» в Библиотеке Максима Мошкова.]
- ↑ 1 2 3 [www.aquarium.ru/discography/brodyaga.html#@11 Текст песни на официальном сайте «Аквариума».]
- ↑ [www.lib.ru/POEZIQ/GETE/faust.txt «Фауст» (пер. Пастернака) в Библиотеке Максима Мошкова.]
- ↑ [www.lib.ru/POEZIQ/GETE/faust_holod.txt «Фауст» (пер. Холодковского) в Библиотеке Максима Мошкова.]
- ↑ [az.lib.ru/g/gogolx_n_w/text_0020.shtml "Страшная месть" Н.В. Гоголя в Библиотеке Максима Мошкова.]
- ↑ [handbook.reldata.com/handbook.nsf/Main?OpenFrameSet&Frame=Body&Src=1/19A91E111934736EC325721F004B1D69%3FOpenDocument Справочное пособие для «БГ-ологов» и «Аквариумофилов».]
Литература
- Жаворонкова Ю. [www.izvestia.ru/news/312719 БГ станет «брадяггой»] // Известия. — 2006. — 7 апреля.
- Рейн К. [web.archive.org/web/20070930224302/www.izvestia.ru/spb/article3096058/index.html Беспечный русский БГ] // Известия. — 2006. — 28 августа.
Ссылки
- [www.aquarium.ru/discography/brodyaga.html Страница альбома] на [www.aquarium.ru/ официальном сайте «Аквариума»]
- [www.aquarium.ru/documents/interview/brodyaga_press.html Пресс-релиз] к альбому «Беспечный русский бродяга» на [www.aquarium.ru/ официальном сайте «Аквариума»]
- [www.pravaya.ru/idea/22/7647 «Русский Бродяга из параллельного мира»] — статья Ильи Бражникова на православно-аналитическом сайте [www.pravaya.ru/main «Правая.ru»]
Отрывок, характеризующий Беспечный русский бродяга
3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
