Беспокойство (повесть)
| Беспокойство | |
| Автор: | |
|---|---|
| Жанр: | |
| Язык оригинала: | |
| Оригинал издан: |
1990 |
«Беспокойство» — научно-фантастическая повесть Аркадия и Бориса Стругацких. Входит в цикл о Мире Полудня. Первый вариант «Улитки на склоне».
Содержание
Сюжет
Действие повести происходит на планете Пандора, которую изучают земляне XXII века. Сюжет разбит на две линии. В первой биолог Михаил Сидоров, по прозвищу Атос, разбившийся над лесом Пандоры, живёт у аборигенов и пытается выбраться к своим. Во второй рассказывается об исследовательской Базе, где служит директором друг Атоса Поль Гнедых и куда по непонятной причине прилетел знаменитый звездолётчик Леонид Горбовский.
История создания и публикации
Повесть была написана в 1965 году[1] как часть цикла о Мире Полудня, с уже знакомыми читателю героями: Леонидом Горбовским, Атосом-Сидоровым, Полем Гнедых. Тогда же авторы сочли её неудачной и переделали. Они изменили имена главных героев, оставили главы о Лесе и написали главы в кафкианском стиле о некоем Управлении. Так появилась не имеющая отношения к Миру Полудня повесть «Улитка на склоне» со своей сложной издательской судьбой. Повесть «Беспокойство» была отложена в архив, и опубликовать её решили только в 1990 году[2].
Проблематика
В главах о лесе авторы поднимают проблему выбора в ситуации противостояния со сверхчеловеческой силой (см. повести «Далёкая радуга», «За миллиард лет до конца света» и др.). Атос делает выбор в пользу борьбы, как бы она ни была сложна. В главах о Базе основная проблема — о пределе человеческого знания. Горбовский интуитивно чувствует опасность для человечества, которое поверило в безграничную силу разума. Одному из персонажей он говорит:
Вы спрашиваете, чего я боюсь. Я не боюсь задач, которые ставит перед собой человечество, я боюсь задач, которые может поставить перед нами кто-нибудь другой. Это только так говорится, что человек всемогущ, потому что, видите ли, у него разум. Человек — нежнейшее, трепетнейшее существо, его так легко обидеть, разочаровать, морально убить. У него же не только разум. У него так называемая душа. И то, что хорошо и легко для разума, то может оказаться роковым для души. А я не хочу, чтобы всё человечество — за исключением некоторых сущеглупых — краснело бы и мучилось угрызениями совести или страдало бы от своей неполноценности и от сознания своей беспомощности, когда перед ним встанут задачи, которые оно даже и не ставило.
Скандал с «Аватаром»
После выхода фильма «Аватар», где речь идёт об освоении землянами лесов планеты Пандора, в российской прессе распространялись слухи, что Борис Стругацкий обвинил создателей в плагиате[3][4]. После разгоревшегося скандала Борис Натанович эти слухи категорически опроверг[5].
Напишите отзыв о статье "Беспокойство (повесть)"
Примечания
- ↑ [rusf.ru/abs/books/bns-04.htm Борис Стругацкий, «Комментарии к пройденному. 1964—1966»]
- ↑ [rusf.ru/abs/bibl-all.htm Библиография Стругацких]
- ↑ [www.lifenews.ru/news/8306 Стругацкий обвиняет автора «Аватара» в краже]
- ↑ [www.newsru.ru/arch/cinema/01jan2010/strug_avatar.html Борис Стругацкий уверен, что Кэмерон украл у него идею «Аватара»]
- ↑ [www.rusf.ru/abs/int0136.htm#04 Офлайн интервью Бориса Стругацкого, январь 2010 года]
Ссылки
- [rusf.ru/abs/books/b00.htm Повесть «Беспокойство»]
Отрывок, характеризующий Беспокойство (повесть)
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
