Бессарабия
История Молдавии | |
---|---|
Доисторический период Римская Дакия (106—271) Бессарабская губерния (1812—1917) Молдавская демократическая республика (1917—1918) Бессарабская ССР (1919) Губернаторство Бессарабия, Транснистрия, Буковина (1941—1944) Республика Молдова (с 1991)
|
Координаты: 46°50′00″ с. ш. 29°00′00″ в. д. / 46.83333° с. ш. 29.00000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=46.83333&mlon=29.00000&zoom=14 (O)] (Я)
Бессара́бия (рум. Basarabia, укр. Бессарабія и реже Басарабія, болг. Бесарабия, нем. Bessarabien, гаг. Besarabiya) — историческая область в юго-восточной Европе между Чёрным морем и реками Дунай, Прут, Днестр. Название (рум. Ţara lui Basarab — «Земля Басараба») происходит от имени валашского воеводы Басараба I Великого (1289—1352, правил с 1310). По данным Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, в XV—XVII веках Бессарабией называли Валахию с Бабадагской областью по Дунаю[1]. В энциклопедии «Отечественная история» говорится о том, что до начала XIX века Бессарабией называлась только южная часть междуречья Прута и Днестра — Буджак, юг восточной части Молдавского княжества[2]. После присоединения к Российской империи в 1812 году[3] восточная часть Молдавии получила название Бессарабская область, а с 1873 года Бессарабская губерния.
В настоящий момент территория Бессарабии входит в состав Украины и Молдавии.
Содержание
Античность и средневековье
Территория Бессарабии в античности была пограничной между, с одной стороны, дако-фракийскими племенами, с другой, кочевниками причерноморских степей — скифами, затем сарматамиК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2790 дней]. В VI веке до н. э. здесь возникла греческая колония Тира (на территории современного города Белгород-Днестровский). В 106 году римский император Траян предпринял поход в южную часть современной Бессарабии — землю живших здесь гетов, покорил её и включил в состав новообразованной провинции Дакии, выстроив Траянов вал, частично сохранившийсяК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2790 дней]. В III веке территория будущей Бессарабии уже входила в состав Готского государства, часть готов приняла христианство арианского толка. В конце V века по свидетельству Иордана в эти края проникают славяне, позже болгары и венгры. В конце I тыс. — славянские племена уличей и тиверцев; среди их городов был Белгород (совр. Белгород-Днестровский). После распада Киевской Руси территория эта подчинялась Галицкому княжеству. Вероятно, название города Галац в Валахии происходит от топонима Галич (древнерусский Малый Галич[4], названный в честь столицы княжества). Также здесь проживали с 40-х годов IX века до 900 года венгры, затем половцы, монголо-татары и ногайцы, обосновавшиеся в Буджаке. В Буджаке вообще господствовали кочевники, кроме коротких промежутков в конце I тысячелетия, когда его заселили болгары (вытесненные около 1000 года печенегами[5]), и затем в XV веке, между упадком Золотой орды и приходом турок.
В конце XIII века были основаны колонии генуэзцев в низовьях Днестра, и снова оживилась торговля. В XIII—XV веках была возведена Белгород-Днестровская крепость. В середине XIV века Бессарабия вошла в состав Молдавского княжества; тогда же территория, опустошённая татарскими нашествиями, была заселена валахами, которые и составили значительную часть населения страны. В 1475 году турецкое войско завоевало Кафу и другие города Северо-Западного Причерноморья, включая Мангуп — столицу Феодоро. Была создана турецкая провинция — Кафский санджак, к которому были присоединены завоёванные позже города Северо-Западного Причерноморья (Копа, Килия и другие). 5 августа 1484 года молдавский гарнизон Белгород-Днестровской крепости был вынужден капитулировать османским войскам, крепость переименована в Аккерман, на месте находившейся в ней православной часовни был воздвигнут минарет .
В 1503 году Турция присоединила Бессарабию (Буджак), где были построены крепости Бендеры и Измаил. Аккерман и Килия с округой стали турецкими административными единицами — райя, в 1538 году новая райя была образована на отторгнутой у Молдавского княжества бессарабской территории с центром в Бендерах — Тигина. В Буджаке поселились ногайские татары, подчинявшиеся Крымскому ханству. В 1591 и 1621 годах райя были созданы в районах Измаила и Рени. После неудачного Прутского похода Петра I 1711 года была образована Хотинская райя. С 1711 по 1812 годы Бессарабию пять раз занимали русские войска (см. Русско-турецкие войны), что способствовало постепенному освобождению Бессарабии от власти Порты. Согласно условиям русско-турецкой Айналы-Кавакской конвенции 1779 года к Молдавии присоединена часть Бессарабии, на которой образован Хотарничанский цинут (уезд).
В конце XVIII века Бессарабия подразделялась на три зоны:
- молдавскую, входившую в состав Молдавского княжества,
- турецкую, управлявшуюся пашами, и
- ногайскую, руководимую буджакскими ханами.
После присоединения в 1783 году Крыма к России, отпавшая часть Крымского ханства между Днестром и Бугом также стала управляться буджакскими ханами. Во время русско-турецких войн Бессарабия управлялась молдавским диваном, который возглавляла российская администрация, подчинявшаяся главнокомандующему русской армией. По Бухарестскому миру 1812 года Бессарабия была присоединена к России (что в румынской историографии именуется «похищением Бессарабии») и на её территории в 1818 году образована Бессарабская область, а в 1873 году — губерния.
В составе Российской империи
По Адрианопольскому мирному договору 1829 года к России была присоединена и дельта Дуная.
В 1853 г. Россия ввела войска в Молдавское княжество, что далее привело к Крымской войне. После Парижского договора 1856 года, которым завершилась Крымская война, южная часть региона, прилегавшая к Дунаю и нижнему течению Прута, вошла в состав Молдавского княжества. Россия уступила Молдавии округа городов Кагул, Измаил и основанного генералом Инзовым Болграда. После этих территориальных потерь, Россия не имела доступа к стратегически важному устью Дуная. А 40 болгарских и 83 гагаузские колонии подпали под власть Молдавского княжества, пребывавшего турецким вассалом. Что было негативно воспринято болгарскими колонистами.
В результате объединения Молдовы и Валахии в 1859 г., Южная Бессарабия вошла в состав нового государства Румынии. По Берлинскому трактату 1878 года, южная Бессарабия без дельты Дуная вновь отошла к России. По переписи 1897 года в Бессарабской губернии было 1 933 436 жителей (991 257 мужчин и 942 179 женщин), из них в городах 304 182 (в губернском городе Кишинёве — 108 796). В соответствии с переписью 1897 года «47,6 % жителей Бессарабии были молдаванами, 19,6 — украинцами, 11,8 — евреями, 8 — русскими, 5,3 — болгарами, 3,1 — немцами, 2,9 — гагаузами».[6] Численность молдаван снизилась с 1859 года на 7,3 %.[7] Города и большинство сёл были многонациональными. Молдаване, болгары, гагаузы, немцы жили, в основном, в сёлах. 37,2 % горожан составляли евреи, 24,4 — русские, 15,8 — украинцы, 14,2 — молдаване[6]. По мнению некоторых учёных, численность русских в Бессарабии была завышена и составляла меньше чем 8,1 % (155,7 тыс.), так как к русским были причислены и часть украинцев и белорусов. По расчётам В. Зеленчука, численность русских равнялась 123,1 тыс. человек.[8] И. В. Табак приводит цифру в 100 тыс. человек.[9] Перепись 1897 года также свидетельствует, что русские играли заметную роль в сферах, связанных с деятельностью государственной администрации, суда, полиции, юридической, общественной и сословной службы, где они составляли более 60 %.[10]
6—7 апреля 1903 года в Кишинёве произошёл один из крупнейших еврейских погромов в Российской империи.
Вскоре после Февральской революции 1917 года в Бессарабии, как и во многих регионах России с преобладающим нерусским населением, оживилось национальное движение. По образцу Украинской центральной рады был образован 21 ноября 1917 года краевой национальный парламент Сфатул Цэрий. После Октябрьской революции, 15 декабря 1917 была провозглашена Молдавская демократическая республика.
В составе Румынии
Румынские войска вступили в Бессарабию ещё в декабре 1917 г., выполняя приказ командующего Румынским фронтом царского генерала Д. Г. Щербачёва об охране складов и дорог и восстановлении порядка. Продвижение румынских войск в Бессарабии встречало вооружённый отпор со стороны отходящих большевистских частей. 13 (26) января 1918 года был занят Кишинёв, затем другие города.
27 марта 1918 года национальный парламент Сфатул Цэрий 86 голосами за, 3 против, при 36 воздержавшихся, проголосовал за соединение Бессарабии с Румынией. Воздержались, в основном, представители немецкого, болгарского и гагаузского меньшинств[11]. Представитель крестьянской фракции В. Цыганко и представитель Русской культурной лиги А. Грекулов заявили, что вопрос объединения можно решить только путём всенародного референдума. По результатам голосования, Бессарабия вошла в состав Великой Румынии на правах автономии.
На заседании 25—26 ноября 1918 года, при отсутствии кворума, 36 голосами было принято решение о безусловном присоединении Бессарабии к Румынии, ликвидировавшее все условия акта от 27 марта 1918 года. Вскоре после принятия этого решения Сфатул Цэрий прекратил своё существование.
Антанта предложила Советской России посредничество в переговорах с Румынией. В феврале 1918 года был подписан протокол о ликвидации русско-румынского конфликта, 5—9 марта — соглашение между РСФСР и Румынией о выводе румынских войск с территории Бессарабии. Согласно протоколу, Румыния обязывалась вывести свои войска из Бессарабии в 2-месячный срок. Однако, воспользовавшись сложным положением Советской России (вторжение австро-германских войск на Украину и временное отступление советских войск), румынское правительство нарушило соглашение и аннексировало Бессарабию. В этот период в Бессарабии прошёл ряд восстаний против власти Румынии: Хотинское, Бендерское, Татарбунарское.
29 декабря 1919 г. румынский парламент принял закон об аннексии Трансильвании, Буковины и Бессарабии.
Новый режим вызвал бегство из Бессарабии в СССР, страны Западной Европы и Америку за 10 лет не менее 300 тысяч человек, то есть 12 % населения.
28 октября 1920 года Великобритания, Франция, Италия и Япония подписали с Румынией так называемый Парижский протокол, согласно которому эти страны «полагая, что с точки зрения географической, этнографической, исторической и экономической присоединение Бессарабии к Румынии вполне оправдывается», признали суверенитет Румынии над Бессарабией.
Советское правительство никогда не признавало аннексии Бессарабии Румынией. В ноте от 1 ноября 1920 года Россия выразила решительный протест против аннексии и Парижского протокола её подтверждающего, так как он был заключён другими правительствами. На Венской конференции 1924 года Советское правительство предложило провести в Бессарабии плебисцит, однако Румыния отвергла предложение СССР.[12]
В составе СССР
Секретный протокол к Советско-германскому договора о ненападении от 23 августа 1939 года предусматривал вхождение Бессарабии в состав СССР. Однако Сталин некоторое время медлил с реализацией этого плана, поскольку Румыния имела военные гарантии Франции. Разгром Франции нацистами в мае-июне 1940 года вдохновил его на действия. 26 июня 1940 последовала нота румынскому послу в Москве относительно передачи Бессарабии, а также Северной Буковины Советскому Союзу. 28 июня 1940 года на территорию Бессарабии были введены части Красной Армии, после чего на части её территории была образована Молдавская ССР.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 августа 1940 года была произведена национализация банков, промышленных и торговых предприятий, железнодорожного и водного транспорта и средств связи Бессарабии, другим Указом от того же числа восстановлена национализация земли. 8 марта 1941 года все жители Бессарабии, бывшие до 7 ноября 1917 г. подданными бывшей Российской империи и проживавшие на территории Бессарабии к 28 июня 1940 г., и их дети получили гражданство СССР.
Во время вторжения стран Оси в СССР Бессарабия была занята немецко-румынскими войсками в июле 1941 года и вновь присоединена к Румынии; в марте-августе 1944 года была вновь занята Красной Армией в ходе Уманско-Ботошанской и Ясско-Кишинёвской наступательных операций войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов.
Измаильский и Аккерманский уезды Бессарабии были присоединены к Украинской ССР, образовав Измаильскую область. Измаильская область в составе УССР просуществовала с 7 декабря 1940 года по 15 февраля 1954 года, когда она была объединена с Одесской областью. На месте Хотинского уезда и Северной Буковины была образована Черновицкая область УССР. 24 августа 1991 Верховная Рада провозгласила независимость Украины, в состав которой входит прибрежная и северная части Бессарабии.
См. также
- Еврейские земледельческие колонии в Бессарабии
- Буджак
- Приднестровье
- Немцы Бессарабии
- Формирование территории Российской империи
Напишите отзыв о статье "Бессарабия"
Примечания
- ↑ Бессарабская губерния // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Отечественная история. — М., Большая Российская Энциклопедия. — Т.1. — С.220
- ↑ dacoromania.net/wiki/история_бессарабии
- ↑ [historic.ru/books/item/f00/s00/z0000032/st031.shtml Всемирная история. Энциклопедия. Том 3. Глава XXXI. Валашские, молдавские и трансильванские земли в IX—XIII вв.]
- ↑ [ant.md/stratum/05_99/articles/fedorov/fedor00.htm Careers in Anthropology — Ant]
- ↑ 1 2 История Республики Молдова. С древнейших времён до наших дней = Istoria Republicii Moldova: din cele mai vechi timpuri pină în zilele noastre / Ассоциация учёных Молдовы им. Н. Милеску-Спэтару. — изд. 2-е, переработанное и дополненное. — Кишинёв: Elan Poligraf, 2002. — С. 146. — 360 с. — ISBN 9975-9719-5-4.
- ↑ Стати В. История Молдовы.. — Кишинёв: Tipografia Centrală, 2002. — С. 240. — 480 с. — ISBN 9975-9504-1-8.
- ↑ Зеленчук В. С. Население Бессарабии и Поднестровья в XIX в. Этнические и социально-демографические процессы. — Кишинёв, 1979. — С. 138.
- ↑ Табак И. В. Русское население в Молдавии. Численность, расселение, межэтнические связи. — Кишинёв, 1990. — С. 59.
- ↑ Остапенко Л. В., Субботина И. А. Русская диаспора Республики Молдовы: социально-демографические процессы и новая этносоциальная политика // Молдавия. Современные тенденции развития. — Российская политическая энциклопедия, 2004. — С. 273. — ISBN 5-8243-0631-1.
- ↑ (англ.) Charles King, «The Moldovans: Romania, Russia, and the Politics of Culture», Hoover Press, 2000, pg. 35
- ↑ История Республики Молдова. С древнейших времён до наших дней, Кишинев 2002. — С. 199—200.
Литература
- Бессарабия // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
- Раковский X. Румыния и Бессарабия. — М., 1925.
- История Молдавской ССР. — Кишинёв, 1965—1968.
- Морозан В. В. Формирование и деятельность административных органов управления в Бессарабской области в начале XIX в. Часть 1 // СПб.: Клио. Журнал для учёных, 2005. № 1. (28). С. 125—134; Часть 2. СПб.: Клио. Журнал для учёных, 2005. № 2. (29). С. 152—161).
- Кушко А., Таки В. Бессарабия в составе Российской империи. 1812—1917. — М.: Новое литературное обозрение, 2012. — 392, [1] с., [4] л. ил.
Ссылки
- [www.academia.edu/13371117/Описание_Бессарабии_или_Буджака._1899 Статистическое описание Бессарабии или Буджака. — Аккерман, 1899]
- [www.academia.edu/16331471/Список_древнейших_церквей_Бессарабии._-_1910 Список древнейших церквей Бессарабии. — 1910.]
- [www.academia.edu/13845420/Древнейшие_церкви_Бессарабии_The_oldest_churches_of_Bessarabia_1918 Древнейшие церкви Бессарабии. — Кишинев, 1918.]
- [wiki.laser.ru/index.php/Бессарабия Статья «Бессарабия» // ЭНЭ] из МСЭ 1931 года.
- Сапожников И. В. [www.academia.edu/10911049/Древние_валы_Бессарабии_или_Буджака_The_ancient_Walls_of_Bessarabia_or_Budzhak_2011 Древние валы Бессарабии или Буджака: из истории картографирования в ХVІІІ-ХІХ вв. // Материалы по археологии Северо-Западного Причерноморья. — 2011. — Вып. 12. — С. 206—236.]
- Сапожников И. В. [www.academia.edu/8533047/Новые_картографические_материалы_по_древним_валам_Буджака_New_maps_on_ancient_walls_of_Bessarabia_or_Budzhak_2013 Новые картографические материалы о древних валах Бессарабии // Tyragetia. — 2013. — Vol. VII. — № 1. — С. 345—354.]
Отрывок, характеризующий Бессарабия
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.
Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.
Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.
31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.