Бестемьянова, Наталья Филимоновна

Наталья Бестемьянова

Персональные данные
Представляет	СССР
Дата рождения	6 января 1960(1960-01-06) (64 года)
Место рождения	Москва, СССР
Бывшие партнёры	Андрей Букин
Бывшие тренеры	Татьяна Тарасова, Эдуард Плинер, Антонина Карцева
Награды
Спортивные достижения Лучшие результаты по системе ИСУ (на международных любительских соревнованиях) Сумма: Завершила любительскую карьеру до введения Новой системы судейства. Олимпийские игры Золото Калгари 1988 танцы на льду Серебро Сараево 1984 танцы на льду

Ната́лья Филимо́новна Бестемья́нова (6 января 1960, Москва) — советская фигуристка в спортивных танцах на льду. В паре с Андреем Букиным — олимпийская чемпионка 1988 года, 4-кратная чемпионка мира (1985—1988), 5-кратная чемпионка Европы (1983, 1985—1988), трёхкратная чемпионка СССР (1982, 1983, 1987).

Заслуженный мастер спорта СССР (1984), член общественного совета Российского еврейского конгресса (РЕК).

Карьера

Фигурным катанием занимается с 5 лет. Первый тренер — Антонина Ивановна Карцева. В 15 лет Наташа попала в группу к Эдуарду Георгиевичу Плинеру, выиграла юниорский чемпионат СССР и Кубок СССР 1976 года в одиночном катании. С 1977 года начала заниматься танцами на льду.

Выступала в паре с Андреем Букиным за Москву. Тренировалась у Татьяны Тарасовой.

C 1988 года работает в Театре ледовых миниатюр.

В 2006—2008 годах была тренером-соведущей телепроекта Танцы на льду российского канала РТР

В 2007 году входила в судейскую коллегию телешоу британского телеканала ITV1 «Dancing on Ice» (Танцы на льду).

В 2011—2012 годах входила в судейскую коллегию телешоу «Кубок Профессионалов» общероссийского телевизионного канала Первый канал (Россия).

Выпускница Московского института физкультуры и отделения балетмейстеров фигурного катания ГИТИСа.

Личная жизнь

Родители: Ирина Марковна и Филимон Кузьмич. Есть старший брат Пётр. C 1983 года замужем за чемпионом Европы по фигурному катанию — Игорем Бобриным.

Спортивные достижения

(с А.Букиным)

Соревнования	1977-78	1978-79	1979-80	1980-81	1981-82	1982-83	1983-84	1984-85	1985-86	1986-87	1987-88
Зимние Олимпиады			8				2				1
Чемпионаты мира		10		3	2	2	2	1	1	1	1
Чемпионаты Европы			6	4	2	1	2	1	1	1	1
Чемпионаты СССР	3	4	2	3	1	1		2		1
Skate America			2
NHK Trophy										1	1
Приз газеты «Московские новости»		4	2	3	1	1	1	2	1

Кроме того — чемпионка мира среди профессионалов — 1991 и серебряный призёр 1989 года.

Награды

Обладатель приза Жака Фавара «За выдающийся вклад в мировое фигурное катание» (1993). Награждена орденами Дружбы народов и Трудового Красного Знамени.

Книги

• Бестемьянова Н., Бобрин И., Букин А. Пара, в которой трое. — М.: Вагриус, 2001. — ISBN 5-264-00650-4.

См. также

• Фигурное катание на зимних Олимпийских играх 1980 — танцы на льду
• Фигурное катание на зимних Олимпийских играх 1984 — танцы на льду

Ссылки

• [ice-theatre.eu/ Сайт Театра Ледовых Миниатюр]
• [bestemyanovabukin.narod.ru/index.html Сайт о Бестемьяновой и Букине]
• [icetrio.ru/ Официальный сайт «Ледовое трио»]

Отрывок, характеризующий Бестемьянова, Наталья Филимоновна

«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.