Бестужев, Николай Александрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Александрович Бестужев
Род деятельности:

капитан-лейтенант 8 флотского экипажа, декабрист, историограф флота, писатель, критик, изобретатель, художник

Место рождения:

Санкт-Петербург

Место смерти:

Селенгинск

Отец:

Александр Федосеевич Бестужев

Мать:

Прасковья Михайловна

Супруга:

гражданская жена Дулма Сабилаева

Дети:

Алексей, Екатерина

Никола́й Алекса́ндрович Бесту́жев (13 (24) апреля 1791 года, Санкт-Петербург — 15 (27) мая 1855 года, Селенгинск) — капитан-лейтенант 8-го флотского экипажа, декабрист, историограф флота, писатель, критик, изобретатель, художник.





Семья

Отец — Александр Федосеевич Бестужев (24.10.1761 — 20.3.1810).
Мать — Прасковья Михайловна (1775 — 27.10.1846).
Братья — Александр, Михаил, Пётр, Павел.
Сёстры — Елена, Мария, Ольга.

Военная карьера

22 марта 1802 года поступил в Морской кадетский корпус.
С 7 мая 1807 года в звании гардемарин, с 29 декабря 1809 года — мичман.
7 января 1810 года в звании подпоручик зачислен в Морской корпус.
14 июня 1813 года переведён во флот мичманом.
22 июля 1814 года произведён в лейтенанты .
В 1815 году участвовал в морском походе в Голландию, в 1817 году — во Францию.

15 июня 1820 года назначен помощником смотрителя Балтийских маяков в Кронштадте.

В 1822 году организовал литографию при Адмиралтейском департаменте, где весной того же года начал писать историю русского флота.
7 февраля 1823 года награждён орденом Святого Владимира IV степени за организацию литографии.

В 1824 году на фрегате «Проворный» в качестве историографа совершил плавания во Францию и Гибралтар. 12 декабря 1824 года произведён в капитан-лейтенанты. С июля 1825 года — директор Адмиралтейского музея, за что получил от друзей прозвище «Мумия».

Писатель

С 1818 года — член Вольного общества учреждения училищ по методике взаимного обучения.
С 28 марта 1821 года — член-сотрудник Вольного общества любителей российской словесности, с 31 мая — действительный член.
С 1818 года сотрудничал с альманахом «Полярная звезда», журналами «Сын отечества», «Благонамеренный», «Соревнователь просвещения и благотворения» и другими.
С 1822 года — член Цензурного комитета. Редактор.

С 1825 года — член Общества поощрения художников. Вольнослушателем посещал классы академии художеств. Учился у А. Н. Воронихина и Н. Н. Фонлева.
С 12 сентября 1825 года — член Вольного экономического общества.

С 1818 года — член масонской ложи «Избранного Михаила».

Декабрист

В 1824 году принят в Северное тайное общество К. Ф. Рылеевым, предлагавшим ему стать членом Верховной думы Северного общества. Н. А. Бестужев — автор проекта «Манифеста к русскому народу». Вывел на Сенатскую площадь Гвардейский экипаж.

Каторга

Арестован 16 декабря 1825 года, в тот же день доставлен в Петропавловскую крепость.

Осуждён по II разряду; 10 июля 1826 года приговорён к пожизненной каторге.

7 августа 1826 года вместе с братом Михаилом доставлен в Шлиссельбург. Отправлены в Сибирь 28 сентября 1827 года. Прибыли в Читинский острог 13 декабря 1827 года. Переведены в Петровский завод в сентябре 1830 года.

8 ноября 1832 года срок каторги был сокращён до 15 лет, а 14 декабря 1835 года — до 13 лет.

Работал акварелью, позднее маслом на холсте. Написал портреты декабристов, их жён и детей, городских жителей (115 портретов), виды Читы и Петровского Завода, китаеведа о. Иакинфа.

Ссылка

10 июля 1839 года братья Михаил и Николай Бестужевы обращены на поселение в город Селенгинск Иркутской губернии, куда прибыли 1 сентября 1839 года.

До этого, 14 марта 1838 года, в Селенгинск переехали мать и сестра декабриста К. П. Торсона. В феврале 1844 года мать братьев Бестужевых продала имение и ходатайствовала о разрешении ей вместе с дочерьми Еленой, Марией и Ольгой переселиться в Селенгинск. После смерти Прасковьи Михайловны (27 октября 1846 года) сёстрам Бестужевым разрешили поселиться в Селенгинске со всеми ограничениями, предписанными для жён государственных преступников.

Николай Бестужев на каторге и поселении занимался сапожным, ювелирным, токарным и часовым делом. Разработал новую конструкцию высокоточного хронометра совершенно оригинальной системы, секрет которой унёс в могилу. Во время Крымской войны работал над конструкцией ружейного замка[1], создал «бестужевскую печь» и, совместно с братом Михаилом, двуколку «бестужевку».

Проводил метеорологические, сейсмические и астрономические наблюдения. Выращивал табак и арбузы, пытался организовать тонкорунное овцеводство. Описал Гусиноозерское месторождение каменного угля.

Проводил исследования по этнографии и археологии, собирал бурятские песни и сказки. Открыл следы оросительных систем у первых земледельцев Забайкалья, петроглифы на берегах Селенги.

В 1841 году приехал в Иркутск, где пробыл почти год, написав 72 портрета, в том числе членов семей генерал-губернатора Руперта, купцов Трапезниковых, Сукачёвых, Наквасиных, Басниных и других. В 1855 году написал детские портреты — внука С. Г. Волконского и детей своего близкого друга И. С. Персина, у которого он проживал в Иркутске[2]

В Селенгинске братья Михаил и Николай Бестужевы близко сошлись с главой буддистов Хамбо-ламой Дампилом Гомбоевым. Михаил Бестужев написал трактат о буддизме, который до сих пор не найден. Младший брат Хамбо-ламы Николай Гомбоев принял христианство и уехал в Китай, где стал начальником почтово-телеграфной службы Российского посольства в Пекине. За него вышла замуж дочь Николая Александровича — Екатерина.

Жил в гражданском браке с буряткой Дулмой Сабилаевой. Имел от неё двоих детей: Алексея Старцева (1838—1900) и Екатерину (в замужестве Гомбоева, умерла в 1929 или 1930 году в Харбине в возрасте около 90 лет).

Николай Александрович умер 15 мая 1855 года в Селенгинске. Б. В. Струве писал:
Умер Н. А. Бестужев в 1855 году, совершив едва-ли кому-либо известный подвиг истинного человеколюбия: возвращаясь в марте из Иркутска в Селенгинск, он нагнал на Байкале двух пеших старушек-странниц, при постепенно усиливавшейся метели. Он вышел из своей повозке, усадил в неё этих старушек, а сам сел на козлы и так продолжал переправу через Байкал. При этом он простудился; приехав в Селенгинск, слег в постель и через несколько дней скончался , как праведник

— Воспоминания о Сибири

Похоронен на Посадском кладбище на берегу Селенги рядом с Константином Торсоном и его матерью. Дети жили в семье селенгинского купца Д. Д. Старцева и носили его фамилию.

Автор книг

Автор статей по этнографии, археологии, экономике. Автор прозаических произведений. Среди них:

  • «Опыт истории российского флота» (1822);
  • «Русский в Париже 1814 года»;
  • «Записки о Голландии 1815 года» (СПб.: В типографии Императорскаго Воспитательнаго дома, 1821);
  • «Заметки о войне 1812»;
  • Плавание фрегата Проворного в 1824 году. СПб., 1825
  • «Кондратий Федорович Рылеев воспоминания Н. А. Бестужева» (М.: Альциона, 1919);
  • «Рассказы и повести старого моряка» (М.: тип. Грачева и комп., 1860);
  • «Гусиное озеро» — этнографический очерк в соавторстве с П. А. Кельбергом;
  • Статьи и писльма. М.-Л., 1933
  • Воспоминания Бестужевых. — М.; Л. 1951 (Первоначально: Петроград: Огни, 1917)
  • Опыт истории Российского флота. Л., 1961
  • Избранная проза. М., 1983
  • Гусиное озеро. Улан-Удэ, 1991

Память

Библиография

  • Спектор М. Память потомкам // Забайкальский рабочий. 1975. 20 нояб.
  • Пасецкий В. М. Географические исследования декабристов. Москва, 1977.
  • Декабристы : Биогр. справочник / Под ред. М. В. Нечкиной. Москва, 1988.
  • Зильберштейн И. С. Художник-декабрист Николай Бестужев. 3-е изд. Москва, 1988.
  • Тиваненко А. Археологические увлечения Н. А. Бестужева // Сибирь и декабристы. Иркутск, 1988. № 5.
  • Тоддес Е. А. Бестужев Николай Александрович // Русские писатели, 1800—1917 : биографический словарь. М., 1989. Т. 1. С. 258—260.
  • Константинов М. В. Оракулы веков : Этюды об исследователях Сибири. Новосибирск, 2002.
  • С.Метелица. Драма "Гражданин России" о жизни и деятельности Н.Бестужева в Старом Селенгинске. 1973 г. Улан-Удэ.

Напишите отзыв о статье "Бестужев, Николай Александрович"

Примечания

  1. Николай Бестужев и его живописное наследие - //в кн.: Литературное наследство — М.: Изд-во АН СССР, 1956, т.60, кн. 2, с. 383
  2. [irkipedia.ru/content/bestuzhev_nikolay_aleksandrovich Бестужев, Николай Александрович]. — Иркутск. Историко-краеведческий словарь. — Иркутск: Сибирская книга, 2011. — 596 с..

Литература

Ссылки

  • [az.lib.ru/b/bestuzhew_n_a/ Сочинения Бестужева на сайте Lib.ru: Классика]
  • [www.viewmap.org/nikolaj-aleksandrovich-bestuzhev/ Николай Александрович Бестужев. Биография. Портрет]

Отрывок, характеризующий Бестужев, Николай Александрович

– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.