Бестужев-Рюмин, Анатолий Иванович
| Анатолий Иванович Бестужев-Рюмин | ||||
| Дата рождения | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата смерти | ||||
| Принадлежность | ||||
| Род войск | ||||
| Годы службы | ||||
| Звание | ||||
| Командовал |
миноносец «Москвитянин» | |||
| Сражения/войны |
Русско-японская война | |||
| Награды и премии |
| |||
Анатолий Иванович Бестужев-Рюмин (10 декабря 1873 — 23 марта 1917) — русский контр-адмирал.
Служба
В 1893 году Анатолий Бестужев-Рюмин окончил Морской кадетский корпус с производством в чин мичмана. В чине лейтенанта и должности вахтенного начальника эскадренного броненосца «Севастополь» участвовал в русско-японской войне. Отличился при обороне Порт-Артура, был ранен во время сражения в Жёлтом море. Награждён золотым оружием с надписью «За храбрость», орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом и серебряной медалью «В память русско-японской войны 1904—1905 гг.».
После окончания войны служил на Балтийском море в должности флаг-офицера Штаба командующего отдельным отрядом судов, назначенных для испытаний и в 1906—1908 годах — старшим офицером строящегося крейсера «Рюрик». В 1908—1911 годах командовал эскадренным миноносцем «Москвитянин».
В 1911 году Анатолий Иванович был произведен в чин капитана 1-го ранга и назначен командиром строящегося линейного корабля «Севастополь», обеспечил ходовые испытания и ввод его в строй судов Балтийского флота.
В феврале 1916 года Бестужев-Рюмин был назначен командующим отдельным отрядом судов особого назначения в составе купленных в Японии линейного корабля «Чесма», крейсеров «Пересвет» и «Варяг». Во главе отряда из русских кораблей, возвращенных Японией, совершил почти годовой переход с Дальнего Востока в Кольский залив. 10 ноября 1916 года произведён в чин контр-адмирала. В феврале 1917 года назначен начальником Кольского района и Отряда судов обороны Кольского залива, но вскоре скончался от инфаркта.
Перезахоронен в д. Рыбинское Заручье (Тверская область).
Напишите отзыв о статье "Бестужев-Рюмин, Анатолий Иванович"
Отрывок, характеризующий Бестужев-Рюмин, Анатолий Иванович
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
