Беттихер, Густав Иванович

Беттихер Густав Иванович
Портрет неизвестного русского художника, около 1820 г.
Дата рождения	1782(1782)
Дата смерти	1847(1847)
Место смерти	Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Звание	Генерал-лейтенант
Сражения/войны	Русско-шведская война (1808—1809), Отечественная война 1812 года, Русско-турецкая война (1828—1829)
Награды и премии

Густав (Густав-Эрнест) Иванович Беттихер (1782—1847) — русский военачальник, генерал-лейтенант, тайный советник.

Биография

Родился в 1782 году.

В военную службу вступил 13 февраля 1807 года юнкером в Инженерный корпус.

7 ноября 1807 года в чине подпоручика был переведен в Первый пионерный полк. Во время русско-шведской войны 1808—1809 годов участвовал в походе в Финляндию: в осаде крепости Шварцгольма, в сражении при Гельсингфорсе и при взятии крепости Свеаборг, за что был награждён орденом Святой Анны 4-й степени.

6 апреля 1810 года Беттихер был назначен адъютантом генерал-майора Х. Ф. Шванебаха, а 20 декабря этого же года переведен адъютантом к генералу от кавалерии герцогу Александру Вюртембергскому. 28 февраля 1811 года произведен в чин поручика.

Во время Отечественной войны 1812 года принимал участие в сражениях:

• при Витебске (находился в подчинении генерал-лейтенанта А. И. Остермана-Толстого, «коим и был посылаем ежечасно с приказаниями по линиям»);
• под Смоленском (состоял при корпусе принца Евгения Вюртембергского и был «посылаем с приказаниями в разные опасные места» главнокомандующим князем М. Б. Барклай-де-Толли);
• под Вязьмой;
• под Бородино («в жестоком огне, был беспрестанно посылаем главнокомандующим князем Кутузовым с приказаниями», за что награждён орденом Святого Владимира 4-й степени);
• под Тарутиным.

10 октября 1812 года Беттихер был прикомандирован в распоряжение войскового атамана графа М. И. Платова. Участвовал 12 октября в сражении под Малоярославцем, а 13 октября «был отряжен с 6000 казаков под командою генерал-майора Иловайского с целью зайти в тыл неприятелю, что и было исполнено, причем три эскадрона неприятельской кавалерии были совершенно разбиты и взято было 17 пушек».

20 ноября 1812 года в чине штабс-капитана Беттихер был переведен в Таврический гренадерский полк. С 13 апреля 1813 года находился в Данцигском блокадном корпусе. 28 мая этого же года «при сильной неприятельской вылазке из крепости Данцига был беспрестанно посылаем командующим герцогом Александром Вюртембергским с приказаниями в разные места», за что награждён золотой шпагой с надписью «За храбрость».

С 18 мая 1813 года — капитан. За отличие при штурме Данцига 17-21 августа этого же года был награждён орденом Святой Анны 2-й степени. В том же чине капитана 21 сентября 1813 года переведен в Лейб-гвардии Семеновский полк.

За храбрость, проявленную при взятии Данцига, и «доставлении Е. И. В. капитуляции» Данцига 24 декабря 1813 года награждён чином полковника.

18 сентября 1815 года переведен в 31-й Егерский полк.

5 ноября 1817 года Беттихер стал командиром 14-го Егерского полка. 17 апреля 1822 года пожалован чином генерал-майор и назначен командиром 2-й бригады 3-й пехотной дивизии. 21 апреля 1826 года стал командиром 3-й бригады 7-й пехотной дивизии.

Во время русско-турецкой войны 1828—1829 годов, 27 мая 1828 года, находился при следовании русских войск через Дунай и переходе границы; 28 мая участвовал во взятии крепости Исакчи; 8 июня — в сражении при Экибазаре и обложении крепости Шумлы, где по приказу Главнокомандующего 2-й армией генерал-фельдмаршала графа П. Х. Витгенштейна был назначен командующим 2-й бригадой 18-й пехотной дивизии в корпусе принца Евгения Вюртембергского. За отличие в сражении у деревне Мараска 14 августа 1828 года награждён орденом Святого Владимира 3-й степени. С 25 августа этого же года года принимал участие в осаде Варны. 25 декабря 1828 года за безупречную выслугу лет награждён орденом Святого Георгия 4-й степени.

С 6 апреля 1829 года Густав Беттихер исполнял должность инспектора Кондукторской школы Путей сообщения, а 5 февраля 1831 года был утвержден в этой должности. 6 декабря 1831 года награждён орденом Святого Станислава 1-й степени. 3 декабря 1832 года он был назначен состоять при Главном Управлении Путей Сообщения и Публичных зданий для особых поручений.

В 1836 года ему пожалована аренда по 1000 рублей серебром ежегодно. 25 марта 1839 года по случаю упразднения Кондукторской школы отчислен от должности инспектора и уволен от службы в чине генерал-лейтенанта. 20 января 1840 года вновь определен на службу в помощь к Председательствующему в Комитете Городских строений.

9 марта 1840 года получил чин тайного советника.

Умер в 1847 году.

Награды

• Награждён орденом Св. Георгия 4-й степени (№ 3489; 6 июня 1821) и Золотым оружием «За храбрость».
• Также награждён орденами Св. Анны 4-й степени и 2-й степени (с алмазными украшениями), Св. Владимира 3-й степени, Св. Станислава 1-й степени и серебряной медалью «В память Отечественной войны 1812 года».
• Был награждён и иностранными наградами, среди которых прусский военный орден «За заслуги».

Ссылки

• [www.kabinet-auktion.com/auction/war15/026/ Беттихер Густав Иванович (Густав-Эрнест) (1782—1847)]
• [napoleonic.ru/указатели/подразделения/российская-империя/армия/пехота?page=1 Беттихер Густав Иванович]
• [www.bbl-digital.de/eintrag// Беттихер, Густав Иванович] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital  (нем.)

Отрывок, характеризующий Беттихер, Густав Иванович

– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.