Бечкович, Матия
Поделись знанием:
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
| Матия Бечкович |
Матия Бечкович (род. 29 ноября 1939 года, Сента) — сербский поэт. Академик Сербской академии наук и искусств.
Окончил философский факультет Белградского университета. Член-корреспондент Сербской академии наук и искусств с 1983 года, действительный член — с 1991 года. В 1988—1992 годах — председатель Союза писателей Сербии. Переводил русскую поэзию (Вознесенский).
Автор современной переработки классической поэмы «Горный венец» Петара Петровича Негоша — основателя сербской и черногорской литературы Нового времени. Вслед за Негошем Бечкович воскрешает фольколорные сказовые традиции сербско-черногорской словесности.
Содержание
Премии
- Премия им. Милана Ракича (1971),
- Премия им. Змая (1988),
- Премия фонда Вука Караджича (1997),
- Премия им. Негоша (1998),
- Премия им. Десанки Максимович (1998),
- Премия им. Радое Домановича (2006),
- Литературный венец Козары (2008).
Поэмы, поэтические сборники
- Вера Павладољска (Вера Павлодольская, 1962);
- Метак луталица (Шальная пуля, 1963);
- Тако је говорио Матија (Так говорил Матия, 1965);
- О међувремену (О межвременье, 1969);
- Че – трагедија која траје (Че – трагедия, которой нет конца, 1970, вместе с Д. Радовичем);
- Рече ми један чоек (Сказал мне один человек, 1970);
- Међа Вука Манитога (Межа Бешеного Волка, 1976);
- Леле и куку (Увы и ах, 1978);
- Два света (Два мира, 1980);
- Кажа (Сказ, 1988);
- Ћераћемо се још (Мы ещё погоняем друг друга, 1996);
- Ово и оно (То и это, 1999);
- Кад будем млађи (Когда я буду моложе, 2007).
Важнейшие собрания поэтических произведений
- Богојављење (Богоявление, 1985);
- Поеме (Поэмы, 1986);
- Изабране песме и поеме (Избранные стихотворения и поэмы, 1990);
- Сабране песме (Собрание стихотворений, 1-6, 1990);
- Од – до (От – до, 1999);
- Трећа рука (Третья рука, 2002);
- Сабране песме (Собрание стихотворений, 1-9, 2003);
- Хлеба и језика (Хлеба и языка, 1-3, 2007),
- Пут којег нема (Путь, которого нет, 2009);
- Антологија Бећковић (Антология Бечкович, 2009).
Эссе
- Служба Светом Сави (Служение святому Савве, 1988),
- Косово – најскупља српска реч (Косово – самое дорогое сербское слово, 1989),
- Служба (Служение, 1990),
- Послушања (Послушания, 2000),
- О међувремену и још понечему (О межвременье и ещё кое о чём, 2002),
- Беседе (Беседы, 2006),
- Човек без граница (Человек без границ, 2006).
Интервью
- Мој претпостављени је Гете (Мой начальник – Гёте, 1990),
- Овако говори Матија (Так говорит Матия, 1990),
- Матија: стари и нови разговор (Матия: старый и новый разговор, 1998).
Публикации на русском языке
- Вера Павладольская (2003);
- Кад дођеш у било који град. Когда приедешь в какой-нибудь город [Парал. текст] (2003);
- Вера Павладољска. Вера Павлодольская: [Поэмы и стихотворения; парал. текст] (2012);
- Новый экватор // Антология сербской поэзии** (2004);
- Че – трагедија која траје. Че: Трагедия, которой нет конца // Руско-српски круг. Русско-сербский круг. 2010/2011(2010).
Напишите отзыв о статье "Бечкович, Матия"
Литература о писателе
- Библиографија М. Бећковића (2006),
- Р. Церовић. Светлости и сенке једне традиције (1986),
- С. Кордић. Његош и Матија (1995);
- Поетика М. Бећковића (1995),
- М. Бећковић. Саслушања (2001),
- М. Бећковић, песник (2002),
- Поезија М. Бећковића (2002),
- Р. Поповић. Матија (2009).
- Petković, Novica. "Twentieth century literature". Essays on Modern Serbian Bards. Ralph Bogert, Ed. Toronto: University of Toronto Press, 2006.
Ссылки
- [reading-hall.ru/autor.php?id=1385 Поэма "Вера Павлодольская" на русском языке]
Отрывок, характеризующий Бечкович, Матия
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
