Бещев, Борис Павлович

Борис Павлович Бещев<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр путей сообщения СССР
5 июня 1948 — 14 января 1977
Глава правительства:	Иосиф Виссарионович Сталин Георгий Максимилианович Маленков Николай Александрович Булганин Никита Сергеевич Хрущёв Алексей Николаевич Косыгин
Предшественник:	Иван Владимирович Ковалёв
Преемник:	Иван Григорьевич Павловский
Рождение:	17 (30) июля 1903(1903-07-30) село Великое, Ростовский уезд, Ярославская губерния
Смерть:	27 мая 1981(1981-05-27) (77 лет) Москва
Образование:	Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта
Профессия:	инженер по эксплуатации железных дорог
Награды:

Борис Павлович Бещев (17 [30] июля 1903, Великое, Ростовский уезд, Ярославская губерния — 27 мая 1981, Москва) — министр путей сообщения СССР. Инженер путей сообщения, государственный деятель, Герой Социалистического Труда (1959), член КПСС с 1927 года, член ЦК КПСС с 1952 года, депутат Верховного Совета СССР 4-9 созывов.

Руководил железнодорожной отраслью СССР бессменно в течение почти 29 лет — с 1948 по 1977 год. В период деятельности Бещева осуществлена крупномасштабная реконструкция советского железнодорожного транспорта, перевод железных дорог с паровозной на тепловозную, а затем и электрическую тягу. При Бещеве осуществлена замена устаревших рельсов Р-43 на тяжёлые Р-65 и Р-75 с железобетонными шпалами, ручные стрелки заменены на диспетчерскую электроцентрализацию, внедрены автоблокировка, маршрутизация перевозок, впервые в стране запущены тяжеловесные и сдвоенные грузовые поезда. Под началом Бещева построено 23,5 тысяч км новых главных путей, а вместе со вторыми и третьими путями — более 40 тысяч км.

С 1956 года впервые в СССР началась укладка бесстыкового пути. В ходе коренной реорганизации второй половины 1950-х годов ранее существовавшие 56 железных дорог СССР преобразованы в 26 крупных магистралей. Союзная сеть железных дорог впервые начала развиваться по комплексному плану. При министре МПС Бещеве проведены проектно-изыскательские работы и начата реконструкция Байкало-Амурской магистрали. В период его руководства отраслью грузооборот железнодорожного транспорта в Советском Союзе вырос в 8 раз.

По продолжительности пребывания в должности, 28 лет и 7 месяцев, Бещев является рекордсменом среди советских министров, опережая министра иностранных дел СССР А. А. Громыко, находившегося на посту 28 лет и 5 месяцев.

Биография

Сын рабочего-текстильщика, в 8 лет остался без отца, воспитывался в семье старшего брата. С 1919 года семья перебралась в Поволжье, где Борис работал на телеграфе, в 1924—1930 годах — на профсоюзных должностях станции Батраки Самаро-Златоустовской железной дороги (ныне город Октябрьск Самарской области). В 1921—1923 годах находился на комсомольской работе инструктором Сызранского уездного комитета комсомола. Член ВКП (б) с 1927 года.

Высшее образование получил в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта, который окончил с отличием.

Инженерную деятельность начал в Москве на станции Ховрино Октябрьской железной дороги. Был старшим инженером, заместителем начальника станции. Рационализаторское предложение инженера Бещева о том, как сократить время на формирование составов и ускорить пропуск вагонопотоков оказалось на столе наркома Л. М. Кагановича. Ознакомившись с предложением, Каганович написал резолюцию: «Надо бы помочь развить талант и исследовательские задатки т. Бещева». После этого молодого инженера перевели в аппарат Народного комиссариата путей сообщения СССР.

В 1937—1940 годах Бещев — начальник Орджоникидзевской железной дороги. В Северной Осетии тогда стремительно наращивалась добыча нефти и срочно требовалось увеличение пропускных способностей железной дороги. Эту проблему Бещев решил за счёт реконструкции хозяйства и рациональной организации перевозочного процесса. За успех Бещев получил первый орден Ленина.

В 1940—1941 годах — начальник Октябрьской железной дороги. Вскоре после начала Великой Отечественной войны, с августа 1941 года — первый заместитель Оперативно-эксплуатационного управления НКПС. В статусе особоуполномоченного НКПС Бещев занимался организацией воинских перевозок, эвакуацией из Ленинграда ценного промышленного оборудования. Под руководством Бещева за два месяца перед блокадой из Ленинграда железнодорожным транспортом было вывезено 740 тысяч человек, более 90 промышленных предприятий. Во второй половине 1941 года Бещев организовал эвакуацию железнодорожным транспортом из европейской части СССР на Урал и в Сибирь оборудования 2600 предприятий, 18 млн рабочих и членов их семей. Во встречном направлении, на фронт было доставлено 290 дивизий, свыше 2 млн солдат и командиров, сотни тысяч единиц танков, орудий, а также боеприпасы. Были подготовлены и обучены специальные фронтовые машинисты, управлявшие локомотивами в районах боевых действий и на непосредственных подступах к ним.

С июля 1942 года по 1944 год Бещев — начальник железной дороги имени В. В. Куйбышева. Стратегическое значение Куйбышевской железной дороги заключалось в том, что она связывала Центр и Юг Советского Союза с Уралом и Сибирью. Под началом Бещева в три раза выросли объёмы перевозок для наступающей Советской Армии — боеприпасов, военной техники, горючего и продовольствия. Бещев внедрил маршрутизацию перевозок, что значительно ускорило доставку грузов. Впервые в СССР запущены тяжеловесные и сдвоенные поезда. Под руководством Бещева в 1943 году электрифицирован участок Куйбышев — Безымянка, а в 1944 году завершено строительство линии Ульяновск — Сызрань — Сенная — Вольск. Характерной особенностью Бещева была ежедневная работа «в поле», непосредственно на станциях и железнодорожных путях.

С 1944 — заместитель наркома и начальник управления движения НКПС. Весной 1945 года, в ходе подготовки Берлинской наступательной операции, Бещев организовал доставку на фронт в течение 20 суток 40 тысяч вагонов с воинскими грузами. Летом 1945 года Бещев организовал скрытную переброску на Дальний Восток по железной дороге советских войск, вступивших в войну с Японией.

С 1946 года Бещев — первый заместитель министра, а с 5 июня 1948 года — министр путей сообщения СССР. Организовал восстановление подвижного состава и капитальный ремонт пути, разрушенного в ходе войны. К 1950 году грузооборот на железных дорогах СССР увеличился на 45 % в сравнении с довоенным уровнем. При министре Бещеве, в начале 1950-х годов, впервые в СССР начата укладка 25-метровых рельсов вместо прежних, длиной 12,5 метра. В 1950-х годах под руководством Бещева были решены сложнейшие вопросы технического перевооружения железнодорожного транспорта: электрификация железных дорог, модернизация подвижного состава, переход на тепловозную и электрическую тягу. Это сократило себестоимость перевозок почти на треть. С 1956 года впервые в СССР началась укладка бесстыкового пути. В 1958—1959 годах была проведена коренная реорганизация на сети, в ходе которой вместо 56 железных дорог в СССР появилось 26 крупных магистралей. Эта реорганизация значительно повысила управляемость на сети, увеличилась скорость движения пассажирских и грузовых поездов, доставки грузов, сократились сроки грузоперевозок.

За время пребывания Бещева в ранге министра МПС СССР грузооборот железнодорожного транспорта в Советском Союзе вырос в 8 раз, было построено 23,5 тысяч км новых главных путей, а вместе со вторыми и третьими путями — более 40 тысяч км.

В 1960-е годы Бещев инициировал возобновление проектно-изыскательских работ на БАМе, 24 марта 1967 года вышло соответствующее постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Это позволило начать стройку на обширной территории от Байкала до Амура. Прогнозируя в будущем проблемы с пропуском растущих грузопотоков через БАМ и Транссиб, Бещев предлагал сооружать также и заполярную ветку Транссиба.

При Бещеве впервые прорабатывалась идея скоростного движения на Октябрьской железной дороге, в 1970-х годах были построены локомотивы, способные развивать скорость свыше 140 км/ч. Был сконструирован экспериментальный вагон с реактивным двигателем, развивший во время испытаний скорость 249 км/ч. Однако в итоге правительство СССР сделало выбор в пользу скоростных электровозов, произведённых в Чехословакии.

Активно участвовал в жизни железнодорожной газеты «Гудок», дружил с одним из «столпов» издания Валерием Дранниковым.

Ушёл в отставку 14 января 1977 года, после 28 лет и 7 месяцев пребывания на посту министра МПС. По продолжительности пребывания в должности Бещев является рекордсменом среди советских министров, опережая министра иностранных дел СССР А. А. Громыко, находившегося на посту 28 лет и 5 месяцев. С 1977 года Бещев — персональный пенсионер союзного значения.

Скончался 27 мая 1981 года, похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Именем Бещева назван электровозоремонтный завод в Ярославле. Его бюст установлен в здании Московского вокзала в Ярославле.

В августе 2016 года, накануне Дня железнодорожника, на главном здании ОАО «РЖД» в Москве открыта мемориальная доска в честь Б. П. Бещева.

Семья

Супруга — Бещева (Гайдук) Неонила Ивановна (1918—2005), доктор технических наук, профессор, работала в Госкомитете по науке и технике СССР в научном Совете по комплексной проблеме единой транспортной системы СССР. Дочь — Людмила.

Награды

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 августа 1959 года за выдающиеся успехи, достигнутые в развитии железнодорожного транспорта, Бещеву Борису Павловичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и Золотой медали «Серп и молот».

Генерал-директор 1-го ранга (29.07.1945). Награждён 7 орденами Ленина (в том числе 23.11.1939, 29.07.1945, 1.08.1959, 15.07.1963), 2 орденами Октябрьской Революции (13.07.1973, 14.01.1977), орденом Трудового Красного Знамени (24.11.1942), медалью «За трудовую доблесть», другими медалями.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10777 Бещев, Борис Павлович]. Сайт «Герои Страны».

• Бещев, Борис Павлович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>

Отрывок, характеризующий Бещев, Борис Павлович

– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.