Биакс

Биакс (от лат. bis — дважды, лат. axis — ось) — ферритовый запоминающий элемент с разветвленным магнитопроводом, в котором магнитные потоки замыкаются вокруг двух взаимно перпендикулярных отверстий с пересекающимися осями. В отличие от ферритовых колец, элемент позволяет многократно считывать записанную информацию без её разрушения.

Принципы работы

Работа биакса основана на взаимодействии ортогональных магнитных потоков в общем для двух магнитопроводов участке. Запись информации производится полным перемагничиванием одного магнитопровода в одном из двух направлений (0 или 1), считывание — подачей однополярных импульсов тока опроса по шине через второй магнитопровод. При этом происходит перераспределение потоков в перемычке между отверстиями так, что в шине, проходящей через первое отверстие, наводится ЭДС различного знака, зависящего от ранее записанной информации. После отключения тока опроса первоначальное распределение потоков в перемычке восстанавливается. То есть, считывание информации с биакса осуществляется без разрушения информации, таким образом, не требуется время на её восстановление.

Применение

Применяют в долговременных запоминающих устройствах на магнитных сердечниках с быстрой сменой информации, где допускается медленная запись. Частота обращения при записи составляет 200—300 кГц, а при считывании 2—5 МГц. Использовался, в частности, в некоторых ЭВМ семейства БЭСМ.

См. также

• Ферритовая память

Ссылки

• Биакс // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>

Литература

• Визун Ю. И., О применении элементов типа «Биакс» в оперативной памяти, М., 1965.

Отрывок, характеризующий Биакс

– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.