Биант Приенский
Поделись знанием:
В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
(перенаправлено с «Биас Приенский»)
| Биант | |
 Биант Приенский | |
| Дата рождения: |
ок. 625 до н. э. |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
ок. 540 до н. э. |
| Место смерти: | |
| Школа/традиция: |
предфилософская традиция |
| Период: | |
Биа́нт Прие́нский (также Виант, Биас, Виас, Биант из Приены, др.-греч. Βίας ο Πριηνεὺς; VI век до н. э.) — древнегреческий мудрец и общественный деятель, один из семи особо чтимых мудрецов.
Содержание
Жизнь
Родился в ионийском городе Приена, сын Тевтама; приблизительные годы жизни: 625—540 или 642—577 до н. э. Занимался общественной деятельностью, славился мудростью своих судебных решений.
Наиболее известный эпизод из его жизни произошёл, когда персы покорили Приену, и жители, покидая город, забирали всё своё имущество, тогда как Биант не взял ничего. На вопрос, почему он ничего не берёт, Биант ответил: «Всё своё ношу с собой» (эта фраза, известная также в латинской версии — Omnia mea mecum porto — стала крылатой).
Во время Второй Мессенской войны Биант выкупил из спартанского плена нескольких девушек и помог им вернуться на родину к их отцам. Через некоторое время рыбаки выловили в море бронзовый треножник с надписью «Мудрому». Народное собрание решило, что треножник был послан Бианту, но Биант дар принять не согласился, сказал, что мудрым является бог Аполлон. Согласно другим авторам, Биант посвятил его Гераклу в Фивах[1].
Когда Алиатт осаждал Приену, Биант с помощью хитрости побудил его заключить мир. Для этого, чтобы создать видимость благополучия, он раскормил двух мулов и отправил их в лагерь Алиатта, затем насыпав кучи песка и прикрыв слоем зерна, показал послу. Алиатт посчитал бесполезной осаду города с таким большим запасом продовольствия[1].
Умер Биант в глубокой старости в родном городе. По легенде, произнеся на суде защитную речь, он положил голову на грудь своему внуку. Когда закончилась речь защитника противоположной стороны, и судья принял решение, то обнаружилось, что Биант уже мёртв.
Информация и мнения о Бианте
Наиболее полные сведения о Бианте приводит Диоген Лаэртский в своём труде «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». Кроме этого известны следующие упоминания о Бианте:
- Древнегреческий поэт Гиппонакт упоминает Бианта в поговорке «Сильнее, чем приенянин Биант в споре».
- Гераклит позитивно отзывался о Бианте, известно следующее упоминание: «Был в Приене Биант, сын Тевтама, в котором больше толку, чем в других».
- Упоминается в известной античной хрии[2], когда эфиопский царь задаёт задачу египетскому — выпить море, на что Биант придумывает ответ — «пусть сначала запрёт все реки, впадающие в море, пока царь будет его пить, — потому что речь ведь шла о том море, которое есть, а не о том, которое прибудет»[3].
- Василий Великий: «Поэтому Виас, когда сын, отправляясь к Египтянам, спрашивал, что делая, особенно угодит он отцу, отвечал: „Приобрети напутствие к старости“, а напутствием назвал добродетель, заключив её в тесные пределы; потому что ограничил пользу её продолжением человеческой жизни»[4].
Известные афоризмы
- Всё своё ношу с собой.
- Жизнь надо размеривать так, будто жить тебе осталось и мало, и много.
- Лучше разбирать спор между своими врагами, чем между друзьями, — ибо заведомо после этого один из друзей станет твоим врагом, а один из врагов — другом.
- Друзей [надо] любить так, будто они тебе ответят ненавистью, — ибо большинство людей злы.
- Не спеши браться за дело, а взявшись, будь твёрд.
- Говори не торопясь: спешка — знак безумия.
- Люби разумение.
- О богах говори, что они есть.
- Не силой бери, а убеждением.
- Когда многие возьмутся за дело, не быть добру.
- Слушай больше, говори к месту
- Что удаётся хорошего, то, считай, от богов.
- Из молодости в старость бери с припасом мудрость, ибо нет достояния надёжнее.
- Надо посмотреть на себя в зеркало, и если выглядишь прекрасным — поступай прекрасно, а если безобразным — то исправляй природный недостаток добропорядочностью.
- Худших везде большинство[5].
Напишите отзыв о статье "Биант Приенский"
Примечания
- ↑ 1 2 Диоген Лаэртский, 1,83
- ↑ Литературный жанр, представляющий из себя короткий морализирующий анекдот об исторической личности; как считается, был создан Метроклом из Маронеи.
- ↑ Плутарх. Пир семи мудрецов. 2, 5.
- ↑ [www.portal-slovo.ru/theology/37627.php Беседа 22. К юношам о том, как получать пользу из языческих сочинений. Святитель свт. Василий Великий] (Проверено 6 февраля 2013)
- ↑ М. Л. Гаспаров. Семь мудрецов // Занимательная Греция. Рассказы о древнегреческой культуре. — М.: «Б.С.Г.- Пресс», 2005. — С. 591. — ISBN 5-93381-196-3.
Источники
- Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / пер. М. Л. Гаспарова, ред. тома и авт. вступ. ст. А. Ф. Лосев, АН СССР, Ин-т философии. — 2-е изд., испр. — М.: Мысль, 1986.
- Таранов П. С. 106 философов (в двух томах). — Симферополь: Таврия, 1995. — ISBN 5-7780-0743-4.
Ссылки
|
Биант Приенский в Викицитатнике? |
|---|
- [abhoc.com/arc_vr/2006_09/389/index.html Жизнь и афоризмы Бианта]. [www.webcitation.org/67m7ag4aA Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
- Диоген Лаэртский. [society.polbu.ru/laertsky_famousphilosophers/ch12_i.html О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Биант]. [www.webcitation.org/67m7bGjeg Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
- Диоген Лаэртский. [www.krotov.info/lib_sec/05_d/dio/gen_02.htm О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Книга первая]. [www.webcitation.org/67m7bwMof Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
- М. Л. Гаспаров. [www.infoliolib.info/philol/gasparov/zgrec/205.html Занимательная Греция. Семь мудрецов]. [www.webcitation.org/67m7cTaRB Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
| ||||||
Отрывок, характеризующий Биант Приенский
В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
