Биатлон на зимних Олимпийских играх 1992 — индивидуальная гонка (мужчины)
Поделись знанием:
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.
Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
| Мужская индивидуальная гонка по биатлону на XVI Зимних Олимпийских играх | ||||||||||
 | ||||||||||
| Место проведения | стадион Ле Сези | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Даты | 20 февраля 1992 | |||||||||
| Участников | 94 из 27 стран | |||||||||
| Призеры | ||||||||||
| ||||||||||
| «1988 | 1994» | |||||||||
| Биатлон на зимних Олимпийских играх 1992
| ||||
|---|---|---|---|---|
| Спринт | мужчины | женщины | ||
| Индивидуальная гонка | мужчины | женщины | ||
| Эстафета | мужчины | женщины | ||
Индивидуальная гонка на 20 километров среди мужчин в биатлоне на зимних Олимпийских играх 1992 года прошла 20 февраля. В соревнованиях приняли участие 94 спортсмена из 27 стран. Местом проведения гонки стал стадион Ле Сези.
Олимпийским чемпионом стал Евгений Редькин. В составе объединённой команды он был запасным, но за день до индивидуальной гонки выяснилось, что Сергей Тарасов принять участие в гонке не сможет, и Редькину пришлось в спешном порядке готовиться к старту. Он стартовал в первой группе и стал первым, кто отстрелялся без промахов. Фавориты гонки — Сергей Чепиков, двукратный обладатель Кубка мира, и немец Марк Кирхнер, чемпион мира 1991 года в индивидуальной гонке и спринте, стартовали позже. Кирхнер, допустив 3 промаха, проигрывал после 4-го огневого рубежа около 43 секунд, но на финише сумел сократить отставание до 6 секунд. Сергей Чепиков также допустил 3 промаха, но не был так быстр на лыжне. Последним, кто мог отодвинуть Редькина с первой строчки, был итальянец Андреас Зингерле, который прошёл три рубежа без промахов и имел в запасе около 3-х минут, но на последней стрельбе допустил 4 промаха.
Медалисты
| Золото | Серебро | Бронза |
Результаты
| Место | Спортсмен | Время лыжного хода | Стрельба | Итоговое время | Отставание |
|---|---|---|---|---|---|
 |
 Евгений Редькин (EUN) |
57:34,4 | 0 (0+0+0+0) | 57:34,4 | — |
 |
 Марк Кирхнер (GER) |
54:40,8 | 3 (0+1+1+1) | 57:40,8 | +6.4 |
 |
 Микаэль Лёфгрен (SWE) |
55:59,4 | 2 (0+1+0+1) | 57:59,4 | +25.0 |
| 4 | Александр Попов (EUN) |
56:02,9 | 2 (0+1+0+1) | 58:02,9 | +28.5 |
| 5 |  Харри Элоранта (FIN) |
57:15,7 | 1 (0+1+0+0) | 58:15,7 | +41.3 |
| 6 | Веса Хиеталахти (FIN) |
57:24,6 | 1 (0+1+0+0) | 58:24,6 | +50.2 |
| 7 |  Йоханн Пасслер (ITA) |
54:25,9 | 4 (1+2+1+0) | 58:25,9 | +51.5 |
| 8 |  Фруде Лёберг (NOR) |
57:32,4 | 1 (0+1+0+0) | 58:32,4 | +58.0 |
| 9 | Гисле Фенне (NOR) |
57:32,9 | 1 (1+0+0+0) | 58:32,9 | +58.5 |
| 10 | Сергей Чепиков (EUN) |
55:47,6 | 3 (0+2+1+0) | 58:47,6 | +1:13,2 |
| 11 | Валерий Кириенко (EUN) |
55:12,6 | 4 (0+1+2+1) | 59:12,6 | +1:38,2 |
| 12 |  Майк Диксон (GBR) |
59:20,2 | 0 (0+0+0+0) | 59:20,2 | +1:45,8 |
| 13 |  Кристиан Дюмон (FRA) |
57:27,0 | 2 (1+1+0+0) | 59:27,0 | +1:52,6 |
| 14 |  Красимир Виденов (BUL) |
58:32,5 | 1 (0+0+0+1) | 59:32,5 | +1:58,1 |
| 15 |  Иржи Голубец (TCH) |
59:56,2 | 0 (0+0+0+0) | 59:56,2 | +2:21,8 |
| 16 |  Джош Томпсон (USA) |
58:05,4 | 2 (0+2+0+0) | 1:00:05,4 | +2:31,0 |
| 17 | Андреас Зингерле (ITA) |
56:05,6 | 4 (0+0+0+4) | 1:00:05,6 | +2:31,2 |
| 18 | Штеффен Хос (GER) |
59:17,7 | 1 (0+1+0+0) | 1:00:17,7 | +2:43,3 |
| 19 |  Гинтарас Ясинскас (LTU) |
59:17,8 | 1 (0+0+0+1) | 1:00:17,8 | +2:43,4 |
| 20 |  Гленн Рупертус (CAN) |
59:18,3 | 1 (0+0+1+0) | 1:00:18,3 | +2:43,9 |
| 21 |  Боштьян Лекан (SLO) |
59:26,8 | 1 (0+1+0+0) | 1:00:26,8 | +2:52,4 |
| 22 | Патрис Байи-Сален (FRA) |
56:28,3 | 4 (0+2+0+2) | 1:00:28,3 | +2:53,9 |
| 23 | Томаш Кос (TCH) |
58:33,3 | 2 (0+2+0+0) | 1:00:33,3 | +2:58,9 |
| 24 | Сашо Грайф (SLO) |
57:39,2 | 3 (0+1+2+0) | 1:00:39,2 | +3:04,8 |
| 25 | Мартин Рипл (TCH) |
57:39,3 | 3 (0+1+1+1) | 1:00:39,3 | +3:04,9 |
| 26 | Тони Фиала (CAN) |
59:39,8 | 1 (0+0+0+1) | 1:00:39,8 | +3:05,4 |
| 27 | Эйрик Квальфосс (NOR) |
58:52,4 | 2 (0+1+0+1) | 1:00:52,4 | +3:18,0 |
| 28 |  Мисао Кодате (JPN) |
58:53,1 | 2 (1+0+0+1) | 1:00:53,1 | +3:18,7 |
| 29 | Йенс Штайниген (GER) |
58:01,8 | 3 (2+0+0+1) | 1:01:01,8 | +3:27,4 |
| 30 |  Альфред Эдер (AUT) |
1:00:03,0 | 1 (0+0+0+1) | 1:01:03,0 | +3:28,6 |
| 31 | Спас Златев (BUL) |
1:00:26,2 | 1 (0+0+0+1) | 1:01:26,2 | +3:51,8 |
| 32 |  Ян Земянин (POL) |
57:44,7 | 4 (0+1+1+2) | 1:01:44,7 | +4:10,3 |
| 33 | Янез Ожбольт (SLO) |
1:00:47,2 | 1 (0+0+1+0) | 1:01:47,2 | +4:12,8 |
| 34 |  Хиллар Захна (EST) |
57:57,4 | 4 (1+0+1+2) | 1:01:57,4 | +4:23,0 |
| 35 |  Гундарс Упеникс (LAT) |
1:01:01,6 | 1 (0+0+0+1) | 1:02:01,6 | +4:27,2 |
| 36 | Гейр Эйнанг (NOR) |
59:04,8 | 3 (0+0+2+1) | 1:02:04,8 | +4:30,4 |
| 37 | Калью Оясте (EST) |
1:00:05,8 | 2 (0+0+1+1) | 1:02:05,8 | +4:31,4 |
| 38 | Лейф Андерссон (SWE) |
59:09,3 | 3 (1+1+0+1) | 1:02:09,3 | +4:34,9 |
| 39 | Тьерри Гербер (FRA) |
1:00:24,8 | 2 (0+0+1+1) | 1:02:24,8 | +4:50,4 |
| 40 | Вильфрид Пальхубер (ITA) |
56:35,4 | 6 (1+2+0+3) | 1:02:35,4 | +5:01,0 |
| 41 | Бруно Хофштеттер (AUT) |
59:36,1 | 3 (0+0+0+3) | 1:02:36,1 | +5:01,7 |
| 42 |  Афанасиос Цакирис (GRE) |
1:00:37,2 | 2 (0+0+0+2) | 1:02:37,2 | +5:02,8 |
| 43 | Андерс Маннельквист (SWE) |
59:38,6 | 3 (0+0+1+2) | 1:02:38,6 | +5:04,2 |
| 44 | Готлиб Ташлер (ITA) |
59:41,3 | 3 (0+2+0+1) | 1:02:41,3 | +5:06,9 |
| 45 | Эгон Ляйтнер (AUT) |
58:52,0 | 4 (2+0+1+1) | 1:02:52,0 | +5:17,6 |
| 46 | Стив Кир (CAN) |
59:06,9 | 4 (1+2+0+1) | 1:03:06,9 | +5:32,5 |
| 47 | Лионель Лоран (FRA) |
59:10,6 | 4 (0+1+1+2) | 1:03:10,6 | +5:36,2 |
| 48 | Урмас Калдвеэ (EST) |
59:15,1 | 4 (1+0+1+2) | 1:03:15,1 | +5:40,7 |
| 49 | Франц Шулер (AUT) |
57:15,9 | 6 (3+1+2+0) | 1:03:15,9 | +5:41,5 |
| 50 |  Ван Вэйджи (CHN) |
1:00:30,0 | 3 (1+1+1+0) | 1:03:30,0 | +5:55,6 |
| 51 | Курт Шрайнер (USA) |
1:00:34,2 | 3 (1+0+0+2) | 1:03:34,2 | +5:59,8 |
| 52 | Тан Гуолянь (CHN) |
1:02:39,1 | 1 (0+0+1+0) | 1:03:39,1 | +6:04,7 |
| 53 | Франк-Петер Рёч (GER) |
56:44,0 | 7 (1+2+2+2) | 1:03:44,0 | +6:09,6 |
| 54 |  Жан-Марк Шабло (SUI) |
59:45,6 | 4 (2+1+1+0) | 1:03:45,6 | +6:11,2 |
| 55 |  Тибор Гечи (HUN) |
59:56,3 | 4 (0+4+0+0) | 1:03:56,3 | +6:21,9 |
| 56 | Юре Велепец (SLO) |
1:02:12,6 | 2 (0+1+0+1) | 1:04:12,6 | +6:38,2 |
| 57 | Кристьян Оя (EST) |
1:01:15,9 | 3 (1+1+1+0) | 1:04:15,9 | +6:41,5 |
| 58 | Дариуш Козловский (POL) |
1:00:17,2 | 4 (1+0+0+3) | 1:04:17,2 | +6:42,8 |
| 59 | Дункан Дуглас (USA) |
58:17,5 | 6 (1+2+2+1) | 1:04:17,5 | +6:43,1 |
| 60 | Кшиштоф Сосна (POL) |
57:24,1 | 7 (3+1+1+2) | 1:04:24,1 | +6:49,7 |
| 61 | Илмарс Брицис (LAT) |
59:27,3 | 5 (0+2+1+2) | 1:04:27,3 | +6:52,9 |
| 62 | Айварс Богданов (LAT) |
1:00:28,5 | 4 (1+2+0+1) | 1:04:28,5 | +6:54,1 |
| 63 | Ацуши Казама (JPN) |
58:32,8 | 6 (2+2+0+2) | 1:04:32,8 | +6:58,4 |
| 64 | Ульф Юханссон (SWE) |
1:02:58,2 | 2 (1+1+0+0) | 1:04:58,2 | +7:23,8 |
| 65 | Кеннет Радд (GBR) |
1:00:09,1 | 5 (1+0+3+1) | 1:05:09,1 | +7:34,7 |
| 66 | Иван Масаржик (TCH) |
58:24,9 | 7 (0+3+0+4) | 1:05:24,9 | +7:50,5 |
| 67 | Джейсон Скленар (GBR) |
1:01:28,9 | 4 (1+1+0+2) | 1:05:28,9 | +7:54,5 |
| 68 | Христо Воденичаров (BUL) |
1:01:32,7 | 4 (1+1+0+2) | 1:05:32,7 | +7:58,3 |
| 69 | Олег Малюхин (LAT) |
1:00:10,1 | 6 (1+1+3+1) | 1:06:10,1 | +8:35,7 |
| 70 | Джон Энген (USA) |
1:01:18,4 | 5 (0+1+2+2) | 1:06:18,4 | +8:44,0 |
| 71 |  Николаэ Шербан (ROU) |
1:01:33,3 | 5 (1+2+1+1) | 1:06:33,3 | +8:58,9 |
| 72 | Збигнев Филип (POL) |
59:40,9 | 7 (1+2+2+2) | 1:06:40,9 | +9:06,5 |
| 73 | Бойхо Попов (BUL) |
1:04:03,7 | 3 (1+0+0+2) | 1:07:03,7 | +9:29,3 |
| 74 | Сеппо Сухонен (FIN) |
59:21,3 | 8 (1+3+1+3) | 1:07:21,3 | +9:46,9 |
| 75 | Тан Хонбин (CHN) |
1:02:24,1 | 5 (1+1+2+1) | 1:07:24,1 | +9:49,7 |
| 76 | Пол Райан (GBR) |
1:03:38,8 | 4 (0+2+0+2) | 1:07:38,8 | +10:04,4 |
| 77 | Жан Паке (CAN) |
59:36,2 | 9 (3+2+2+2) | 1:08:36,2 | +11:01,8 |
| 78 | Янош Паньик (HUN) |
1:00:37,7 | 8 (2+2+1+3) | 1:08:37,7 | +11:03,3 |
| 79 |  Младен Груджич (YUG) |
1:02:40,6 | 6 (0+5+0+1) | 1:08:40,6 | +11:06,2 |
| 80 | Иштван Олах Нелу (HUN) |
1:02:08,6 | 7 (1+2+2+2) | 1:09:08,6 | +11:34,2 |
| 81 | Зоран Чосич (YUG) |
1:05:12,8 | 4 (1+1+0+2) | 1:09:12,8 | +11:38,4 |
| 82 | Сун Вэнбинь (CHN) |
1:02:39,7 | 8 (1+1+3+3) | 1:10:39,7 | +13:05,3 |
| 83 | Ласло Фаркаш (HUN) |
1:02:54,3 | 8 (0+3+3+2) | 1:10:54,3 | +13:19,9 |
| 84 | Адмир Ямак (YUG) |
1:04:09,6 | 10 (3+1+2+4) | 1:14:09,6 | +16:35,2 |
| 85 | Томислав Лопатич (YUG) |
1:06:35,8 | 8 (1+1+3+3) | 1:14:35,8 | +17:01,4 |
| 86 |  Луис Риос (ARG) |
1:11:43,8 | 3 (1+1+0+1) | 1:14:43,8 | +17:09,4 |
| 87 |  Хон Бён-Сик (KOR) |
1:11:06,7 | 4 (1+1+0+2) | 1:15:06,7 | +17:32,3 |
| 88 | Чжан Дон-Лин (KOR) |
1:10:06,9 | 7 (3+0+3+1) | 1:17:06,9 | +19:32,5 |
| 89 | Хан Мун-Джи (KOR) |
1:11:28,1 | 8 (2+4+0+2) | 1:19:28,1 | +21:53,7 |
| 90 | Марсело Васкес (ARG) |
1:14:02,6 | 8 (3+2+0+3) | 1:22:02,6 | +24:28,2 |
| 91 | Хуан Фернандес (ARG) |
1:20:27,1 | 5 (2+0+1+2) | 1:25:27,1 | +27:52,7 |
| 92 | Никос Анастасиадис (GRE) |
1:08:45,5 | 17 (2+5+5+5) | 1:25:45,5 | +28:11,1 |
| — | Кари Катайя (FIN) |
— | — | DNF | — |
| Роберто Лусеро (ARG) |
— | — | DNF | — |
Напишите отзыв о статье "Биатлон на зимних Олимпийских играх 1992 — индивидуальная гонка (мужчины)"
Ссылки
- [services.biathlonresults.com/results.aspx?RaceId=BT9192SWRLOG__SMIN Результаты индивидуальной гонки на сайте IBU]
- [www/sports-reference/com/olympics/winter/1992/BIA/mens-20-kilometres/html Результаты индивидуальной гонки на сайте sport-reference.com]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Биатлон на зимних Олимпийских играх 1992 — индивидуальная гонка (мужчины)
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.
Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
