Биатлон на зимних Олимпийских играх 2010 — масс-старт (мужчины)
Поделись знанием:
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
| Мужской масс-старт по биатлону на XXI Зимних Олимпийских играх | ||||||||||
 | ||||||||||
| Место проведения | Олимпийский парк Уистлера | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Даты | 21 февраля 2010 | |||||||||
| Участников | 30 из 16 стран | |||||||||
| Призеры | ||||||||||
| ||||||||||
| «2006 | 2014» | |||||||||
| Биатлон на зимних Олимпийских играх 2010
| ||||
|---|---|---|---|---|
| Спринт | мужчины | женщины | ||
| Гонка преследования | мужчины | женщины | ||
| Индивидуальная гонка | мужчины | женщины | ||
| Масс-старт | мужчины | женщины | ||
| Эстафета | мужчины | женщины | ||
| Квалификация | ||||
Соревнования в масс-старте по биатлону среди мужчин на зимних Олимпийских играх 2010 прошли 21 февраля.
Гонка состоялась в Олимпийском парке Уистлера с 11:00 до 12:00 по местному времени (UTC-8).
Все три призёра Олимпийских игр 2006 года в Турине в масс-старте — Михаэль Грайс, Томаш Сикора и Уле-Эйнар Бьёрндален — приняли участие в гонке, но остались без медалей (лучший из них, Грайс, был лишь десятым).
После второго огневого рубежа образовалась группа из одиннадцати спортсменов, отстрелявших без ошибок, но к третьему рубежу их догнали преследователи во главе с Эмилем Хегле Свендсеном, и ситуация вновь запуталась. После третьего рубежа ушла группа из четырех участников, отстрелявших без ошибки: Павол Гурайт, Евгений Устюгов, Бьёрн Ферри, Венсан Же и Даниэль Мезотич, который допустил 1 промах ранее. Они пришли к четвёртому огневому рубежу одновременно, но без ошибок отстреляли лишь Устюгов и Гурайт, ушедшие на трассу первыми. За ними с отставанием около 15 секунд от Устюгова ушёл Кристоф Зуман, а ещё через 10 секунд — Мартен Фуркад, Венсан Же и Симон Фуркад. Устюгов сразу же оторвался от Гурайта и завоевал золотую медаль. Мартен Фуркад обогнал сначала Зумана, а затем и Гурайта, и стал вторым.
Для России это первая олимпийская медаль в биатлоне на играх в Ванкувере и первое золото в мужском биатлоне с 1994 года, для Словакии — первая в истории медаль в биатлоне у мужчин (две медали завоевала ранее в Ванкувере Анастасия Кузьмина). Для всех трёх призёров это первая олимпийская медаль.
Медалисты
| Золото | Серебро | Бронза |
Соревнование
| Место | Спортсмен | Стрельба | Время |
|---|---|---|---|
| 1 |  Евгений Устюгов (RUS) |
0 (0+0+0+0) | 35:35,7 |
| 2 |  Мартен Фуркад (FRA) |
3 (2+0+0+1) | +10,5 |
| 3 |  Павол Гурайт (SVK) |
0 (0+0+0+0) | +16,6 |
| 4 |  Кристоф Зуман (AUT) |
1 (0+1+0+0) | +25,9 |
| 5 | Даниэль Мезотич (AUT) |
3 (0+1+0+2) | +30,2 |
| 6 | Иван Черезов (RUS) |
3 (0+2+0+1) | +33,5 |
| 7 | Доминик Ландертингер (AUT) |
4 (1+0+1+2) | +34,0 |
| 8 | Венсан Же (FRA) |
1 (0+0+0+1) | +34,6 |
| 9 |  Яков Фак (CRO) |
3 (1+0+1+1) | +34,8 |
| 10 |  Михаэль Грайс (GER) |
3 (0+0+1+2) | +35,0 |
| 11 |  Томаш Сикора (POL) |
3 (2+1+0+0) | +37,4 |
| 12 |  Бьёрн Ферри (SWE) |
2 (0+0+0+2) | +37,6 |
| 13 |  Эмиль Хегле Свендсен (NOR) |
3 (0+0+1+2) | +45,0 |
| 14 | Симон Фуркад (FRA) |
1 (0+1+0+0) | +52,4 |
| 15 | Андреас Бирнбахер (GER) |
3 (0+1+2+0) | +54,5 |
| 16 |  Михал Шлезингр (CZE) |
2 (1+1+0+0) | +59,9 |
| 17 | Арнд Пайффер (GER) |
2 (0+0+2+0) | +1:08,8 |
| 18 |  Тим Бёрк (USA) |
4 (0+0+3+1) | +1:09,0 |
| 19 | Халвар Ханевольд (NOR) |
3 (0+1+0+2) | +1:20,9 |
| 20 |  Сергей Новиков (BLR) |
3 (0+0+1+2) | +1:23,6 |
| 21 |  Сергей Седнев (UKR) |
2 (0+0+2+0) | +1:27,1 |
| 22 | Антон Шипулин (RUS) |
3 (0+1+1+1) | +1:29,0 |
| 23 | Кристоф Штефан (GER) |
4 (0+1+1+2) | +1:35,7 |
| 24 |  Томас Фрай (SUI) |
2 (0+1+1+0) | +1:37,2 |
| 25 | Симон Эдер (AUT) |
4 (0+0+2+2) | +1:54,0 |
| 26 | Андрей Дериземля (UKR) |
5 (0+2+3+0) | +2:08,2 |
| 27 | Уле-Эйнар Бьёрндален (NOR) |
7 (1+2+3+1) | +2:10,8 |
| 28 |  Клемен Бауэр (SLO) |
5 (2+0+0+3) | +2:41,2 |
| 29 | Джереми Тила (USA) |
4 (1+1+0+2) | +3:00,4 |
| 30 |  Жан-Филипп Легёйллек (CAN) |
7 (0+4+0+3) | +3:42,8 |
Напишите отзыв о статье "Биатлон на зимних Олимпийских играх 2010 — масс-старт (мужчины)"
Ссылки
- [services.biathlonresults.com/Results.aspx?RaceId=BT0910SWRLOG__SMMS Протоколы гонки] (англ.)
- [youtube.com/watch?v=4MqxnqB5hkE Полная видеозапись гонки] на YouTube
Отрывок, характеризующий Биатлон на зимних Олимпийских играх 2010 — масс-старт (мужчины)
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
