Библиотека Плеяды

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

«Библиотека Плеяды» (фр. Bibliothèque de la Pléiade) — наиболее престижная французская книжная серия. Выпускается издательством «Галлимар» с начала 1930-х гг. Совмещает комментированное издание текста и удобный карманный формат (10,5 x 17 см).

Изначально в серии были представлены только французские авторы, но начиная с 1960-х гг. издаются также сочинения зарубежных (в том числе и русских) писателей. В настоящее время в серии выпущено более 500 томов.

Книги из серии издаются в изысканном оформлении: кожаный переплет, золотое тиснение (23 карата) на корешке, две матерчатые закладки. Тончайшая папиросная бумага позволяет томам, средний объем которых намного превышает тысячу страниц, быть удобными для чтения. Каждый век представлен определенным цветом переплета (например, XX век — коричневым, XIX — изумрудным и т.д.). Книги продаются в прозрачной целлофановой обёртке и в картонном футляре.

Книги из серии «Библиотека Плеяды» — критические издания, с различными вариантами текста и солидными комментариями. Издание сочинений одного автора в нескольких томах (например, Виктора Гюго) может занимать не один десяток лет.

Факт публикации в «Библиотеке Плеяды» означает для писателя самую высокую степень признания. Очень редки случаи, когда сочинения автора выходят в этой серии прижизненно (Андре Жид, Андре Мальро, Натали Саррот, Жюльен Грак, Рене Шар, Клод Леви-Стросс и др.)

Помимо произведений литературы, в подобном серийном оформлении раз в год выходит альбом, содержащий иллюстративные материалы, связанные с тем или иным автором. В 1960-1970–е гг.была также выпущена «Энциклопедия Плеяды» (фр. Encyclopédie de la Pléiade), созданная под руководством Раймона Кено.



Русские писатели, попавшие в серию

Напишите отзыв о статье "Библиотека Плеяды"

Ссылки

  • [fr.wikipedia.org/wiki/Liste_des_auteurs_publi%C3%A9s_dans_la_Biblioth%C3%A8que_de_la_Pl%C3%A9iade Список авторов, опубликованных в «Библиотеке Плеяды»] (фр.)

Отрывок, характеризующий Библиотека Плеяды

– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил: